ИНТЕРНАТ
ИНТЕРНАТ
(от лат. internus – внутренний, интернатное учреждение) – образовательное учреждение (школа), в котором учащиеся живут, обучаются, находясь на частичном или полном государственном обеспечении; общежитие для учащихся при образовательном учреждении; дом, приют для инвалидов и одиноких престарелых, где они обеспечиваются уходом.
Источник: Социальная педагогика краткий словарь понятий и терминов. РГСУ. Москва
ИНТЕРНАТ
общежитие для учащихся при школе; школа с таким общежитием.
О мальчике 11–12 лет в Новочеркасске в 1920–1921 гг.: «Помещался интернат на Дворцовой площади в трёх зданиях бывшей Петровской гимназии, и заведовала им сама основательница мадам Петрова – высокая седая женщина, такая важная, что я сперва принял ее за великую княгиню, которую еще дома, в станице, видел на картинке в журнале “Нива”. Брат сразу ушел в библиотеку; я остался один в большой комнате, раньше служившей рекреационным залом. Разношерстная толпа воспитанников с хохотом играла в чехарду. Некоторые носили мундиры с блестящими гербовыми пуговицами и ругались по-французски. Передо мной остановился плотный… подросток… в синих казацких шароварах и жёлтых сапогах с подковками… “Гля, пацан, что это у тебя?” – громко сказал он мне. “Где?” Он ткнул пальцем в синюю пуговку на моей рубахе. Я с деревенской наивностью нагнул голову посмотреть, что с нею произошло, и тут подросток ловко и больно ухватил меня за нос и дернул книзу. “Во, субчик! Чего кланяешься?”… Весь интернат… увлекался айданами, и среди ребят они расценивались наравне с деньгами и порциями хлеба. Старший брат мой… учился в восьмом классе и был выбран членом хозяйственной комиссии. В дни дежурств на кухне он подживался то косточкой, обильно выложенной мясом, то тарелкой щей “для пробы”, то “довеском” хлеба в добрых полфунта и поэтому отдавал мне свой паек... Стояло жаркое лето 1921 года. Только год назад Красная Армия освободила… Новочеркасск от белогвардейцев, а уже молодая Советская республика подобрала в интернаты всех нас – бездомных детей и сирот – одела во что могла, отдавала лучший кусок из своих скудных запасов… В комнате стояло десятка полтора железных коек с торчащими из-под матрацев досками разной величины, на которых мы казнили клопов. Однажды ненастным осенним вечером ребята стали рассказывать сказки. Когда очередь дошла до меня, я передал содержание брошюрки о Нике Картере – короле американских сыщиков. “И про все это написано в книжке? – не поверили хозкомовцы. – А нам в школе какую-то бузу подсовывают, как мальчик сливу украл, и за это его бог косточкой поперхнул. Да ты не заливаешь…? Ну и молодец: такой шкет, а все заучил – трепется, как на граммофоне. Знаешь еще?” “Спрашиваете! – расхвастался я. – Только у меня в животе бурчит”… “…Чего ж ты не сказал раньше?” – расхохотались хозкомовцы. Сундучки их раскрылись, и, как по колдовству, в подол моей рубахи поплыли галеты, мослы, обложенные янтарным жилистым мясом, розовые плитки вареного рафинада. Хозкомовцы имели самые тяжелые кулаки в интернате, и во время дежурства в столовой, на кухне им дозволялось забирать себе “довески”. Мы с братом устроили банкет, вся палата подкрепила свои силы, и я стал пересказывать новый роман: “...и вот пробила полночь, а дождик хлещет, я те дам! Она подошла к упокойнику-лорду и зарыдала слезами. Ладно. Вдруг из бархатной занавески выглянула Красная Маска с ножиком, но тут же загремел голос: “Ошибся, убиец! Здесь ее спаситель!” Блеснула молния – ух ты! – и они увидели, что это в гробу совсем не упокойник, а переодетый сыщик с маузером. Ладно. Тогда тот как прыгнет ему на грудь, а этот как даст ему под скуло, они обое упали на пол, и тут она стала допомогать, и ему надели железные нарукавники...” От страха у меня временами прерывался голос, и я мог только жестикулировать. Под утро я совсем охрип…» (Авдеев, 1960).
О перв. пол. 1970-х гг.: «Школьные интернаты получили широкое распространение в сельской местности, где школы часто расположены далеко от дома учащихся. Они содержатся за счёт государства и частично – за счёт совхоза, колхоза, родителей учеников. Заведование шк. интернатом возложено на директора школы, при которой интернат создан. Воспитатели шк. интерната являются членами пед. коллектива школы, входят в состав пед. совета… В интернатах широко развито детское самоуправление» (Денисова, 1978, 119).
О 1970-х – нач. 1980-х гг.: «Интернат – это такая школа, где ребята не только учатся, но и где они постоянно живут. Здесь есть свои спальни, комнаты для приготовления уроков, пионерской работы и игр, столовая, зал для концертов кино и спорта. Не говоря уже о классах и учебных кабинетах» (Юрмин, 1983, 24).
О 1980-х гг.: «Здесь уже говорилось о случаях унижения, оскорбления, издевательства учителей над детьми, о побоях в школах, и особенно в интернатах. В интернаты, бывает, уходят педагоги, колторые не справляются в обычнх школах. Потому что в школах родители жалуются, а в сиротских учреждениях дети не жалуются» (Детство, 1989, 21).
О мальчике 11–12 лет в Новочеркасске в 1920–1921 гг.: «Помещался интернат на Дворцовой площади в трёх зданиях бывшей Петровской гимназии, и заведовала им сама основательница мадам Петрова – высокая седая женщина, такая важная, что я сперва принял ее за великую княгиню, которую еще дома, в станице, видел на картинке в журнале “Нива”. Брат сразу ушел в библиотеку; я остался один в большой комнате, раньше служившей рекреационным залом. Разношерстная толпа воспитанников с хохотом играла в чехарду. Некоторые носили мундиры с блестящими гербовыми пуговицами и ругались по-французски. Передо мной остановился плотный… подросток… в синих казацких шароварах и жёлтых сапогах с подковками… “Гля, пацан, что это у тебя?” – громко сказал он мне. “Где?” Он ткнул пальцем в синюю пуговку на моей рубахе. Я с деревенской наивностью нагнул голову посмотреть, что с нею произошло, и тут подросток ловко и больно ухватил меня за нос и дернул книзу. “Во, субчик! Чего кланяешься?”… Весь интернат… увлекался айданами, и среди ребят они расценивались наравне с деньгами и порциями хлеба. Старший брат мой… учился в восьмом классе и был выбран членом хозяйственной комиссии. В дни дежурств на кухне он подживался то косточкой, обильно выложенной мясом, то тарелкой щей “для пробы”, то “довеском” хлеба в добрых полфунта и поэтому отдавал мне свой паек... Стояло жаркое лето 1921 года. Только год назад Красная Армия освободила… Новочеркасск от белогвардейцев, а уже молодая Советская республика подобрала в интернаты всех нас – бездомных детей и сирот – одела во что могла, отдавала лучший кусок из своих скудных запасов… В комнате стояло десятка полтора железных коек с торчащими из-под матрацев досками разной величины, на которых мы казнили клопов. Однажды ненастным осенним вечером ребята стали рассказывать сказки. Когда очередь дошла до меня, я передал содержание брошюрки о Нике Картере – короле американских сыщиков. “И про все это написано в книжке? – не поверили хозкомовцы. – А нам в школе какую-то бузу подсовывают, как мальчик сливу украл, и за это его бог косточкой поперхнул. Да ты не заливаешь…? Ну и молодец: такой шкет, а все заучил – трепется, как на граммофоне. Знаешь еще?” “Спрашиваете! – расхвастался я. – Только у меня в животе бурчит”… “…Чего ж ты не сказал раньше?” – расхохотались хозкомовцы. Сундучки их раскрылись, и, как по колдовству, в подол моей рубахи поплыли галеты, мослы, обложенные янтарным жилистым мясом, розовые плитки вареного рафинада. Хозкомовцы имели самые тяжелые кулаки в интернате, и во время дежурства в столовой, на кухне им дозволялось забирать себе “довески”. Мы с братом устроили банкет, вся палата подкрепила свои силы, и я стал пересказывать новый роман: “...и вот пробила полночь, а дождик хлещет, я те дам! Она подошла к упокойнику-лорду и зарыдала слезами. Ладно. Вдруг из бархатной занавески выглянула Красная Маска с ножиком, но тут же загремел голос: “Ошибся, убиец! Здесь ее спаситель!” Блеснула молния – ух ты! – и они увидели, что это в гробу совсем не упокойник, а переодетый сыщик с маузером. Ладно. Тогда тот как прыгнет ему на грудь, а этот как даст ему под скуло, они обое упали на пол, и тут она стала допомогать, и ему надели железные нарукавники...” От страха у меня временами прерывался голос, и я мог только жестикулировать. Под утро я совсем охрип…» (Авдеев, 1960).
О перв. пол. 1970-х гг.: «Школьные интернаты получили широкое распространение в сельской местности, где школы часто расположены далеко от дома учащихся. Они содержатся за счёт государства и частично – за счёт совхоза, колхоза, родителей учеников. Заведование шк. интернатом возложено на директора школы, при которой интернат создан. Воспитатели шк. интерната являются членами пед. коллектива школы, входят в состав пед. совета… В интернатах широко развито детское самоуправление» (Денисова, 1978, 119).
О 1970-х – нач. 1980-х гг.: «Интернат – это такая школа, где ребята не только учатся, но и где они постоянно живут. Здесь есть свои спальни, комнаты для приготовления уроков, пионерской работы и игр, столовая, зал для концертов кино и спорта. Не говоря уже о классах и учебных кабинетах» (Юрмин, 1983, 24).
О 1980-х гг.: «Здесь уже говорилось о случаях унижения, оскорбления, издевательства учителей над детьми, о побоях в школах, и особенно в интернатах. В интернаты, бывает, уходят педагоги, колторые не справляются в обычнх школах. Потому что в школах родители жалуются, а в сиротских учреждениях дети не жалуются» (Детство, 1989, 21).
Источник: Энциклопедический словарь русского детства В двух томах.