«Брюки из прочной плотной хлопчатобумажной ткани, простроченные нитками обычно контрастного цвета» (Словарь, 1993–4, 216). «Джинсы – брюки унисекс, впервые были сшиты из палаточного брезента в 1850 году американским фабрикантом Леви Страусом как замена кожаным брюкам и запатентованы…» (Терешкович, 1999, 68). «Мода обратила на [джинсы] внимание лишь в конце 1950-х – нач. 1960-х гг., и буквально молниеносно они завоевали всеобщую популярность» (Орлова, 1988, 152). В СССР джинсы появились в июле – августе 1957 года – в период проведения в Москве VІ Междунар. фестиваля молодёжи и студентов. С тех пор джинсы стали предметом как взрослой, так и молодёжноподростковой моды. «Начался так называемый “джинсовый бум”. Джинсы поднялись в цене… Их стали носить буквально все, кто мог купить, и женщины, и подростки, и пожилые люди… Возникли джинсовая мода и джинсовый стиль в одежде. Из джинсовой ткани шили куртки…, платья, юбки, головные уборы, сумки, обувь, пальто. Их характерная особенность – спортивность, обилие карманов, молний, отделка строчкой, металлические пуговицы, заклёпки, очень рациональный крой» (Орлова, 1988, 152–153). Джинсы у девочек.
О конце 1960-х – нач. 1970-х гг.: «“Ох и заспанный! – смеется Люба. – А я не могу долго спать в каникулы…” На Любе зелёный свитер и джинсы, как у Шурки» (Матвеева, 1975, 90).
О конце 1970-х гг.: «“А джинсы у тебя тоже из Индии?” “Да”. “Счастливый”. Нюся смотрит не отрывая глаз. Она точно знает: чьи родители ездили на заработки, у тех джинсы, яркие куртки и дорогие кожаные пиджаки. Так она и различает людей: если в пиджаках, куртках и джинсах – значит, богатые. У кого этого нет – те бедняки, ни на какие заработки не ездили… “Скажи лучше, что тебе привезти оттуда [из командировки]?” – прерывает мать. “Джинсы!” – кричит Нюся. “Джинсы мы тебе здесь купим, там их не шьют. А что тебе привести кроме джинсов?” “Джинсы!” “Ну а кроме того?” “Джинсы!” – настаивает Нюся. “Неужели ничего другое, кроме джинсов, тебя не интересует?” (Голявкин, 1984; 32, 116–117).
О Шадринске в 1990-х гг.: «Джинсы для меня были только способом демонстрации своей фигуры, красования перед мальчиками, мужчинами. Подруга Катя рассказывала: повернувшись задом, перед ней хвасталась новыми джинсами её подруга Лена. Катя посоветовала ей положить в задний карман джинсов носовой платок, чтобы было побольше выпуклостей. Для меня джинсы в институтском возрасте не были удобны – грубая ткань, пережимает кожу, торчит мешком… Но ради соответствия моде я их купила и ещё так недоумевала: и что же в них хорошего? Когда однажды мы с Катей покупали мне джинсы, Катя оценила их по прижимаемости заднего места: “Бери, хорошая вещь”. Помню, на 16-летие сама себе купила чёрные обтягивающие джинсы, но внутренне было ощущение вызова миру: “Да, вот я, какая!” Они как-то хорошо выражали, оформляли моё состояние “мужеского ожидания”, а потом, когда старенькие стали, просто было удобно в них: “Как бы я ни при чем, но вот я какая”» (1001). Джинсы у мальчиков.
О конце 1950-х гг. – нач. 1960-х гг.: «Привлеченные шумом, в прихожую выглянули гости: три девочки в юбочках-трапециях, два парня в “джинсах”» (Длуголенский, 1972, 67).
О середине 1960-х гг.: «…Под… взглядом [Ани] тело [Феликса] само собой подобралось…; и узкие, грубые, простроченные светлой ниткой джинсы с пришитой фирменной этикеткой на заднем кармане, ещё плотней и туже сжимали его в поясе и сзади, и Феликс, как говорится, чувствовал себя в отличной форме… Вдруг Феликса кто-то тронул за штаны. Он обернулся. Перед ним стоял Ваня и рассматривал фирменную марку, пришитую к заднему карману его джинсов, – ковбой в широкополой шляпе объезжает упрямящегося мустанга. “Где ты достал эти штаны?” – спросил Ваня, щупая надёжную, грубую ткань, и радостно крикнул: – Мам, посмотри, какие у него брюки!” “В Стамбуле, завуч отцовской школы привез из турпоездки…”» (Мошковский, [1969] 1987–1; 65, 77).
О нач. 1970-х гг.: «“Главное, ребята, сердцем не стареть”, – запели в углу. Десятиклассник в синих джинсах с белыми коленками махнул по-дирижёрски рукой, и оркестр заиграл эту песню весело, немного танцевально» (Матвеева, 1975, 13).
О середине 1970-х гг.: «Марина придирчивым взглядом оглядела Саньку, велела повернуться левым боком, потом задом. “Опять разодрал джинсы!...” …Вася… увидел Саньку в мокрых джинсах, рубахе и кедах» (Мошковский, 1979; 76, 157).
О шестикласснике в конце 1970-х гг.: «“Давай договоримся…– папа меня за плечи взял ив глаза заглянул. – Ты заканчиваешь вторую четверть без троек, а мы со своей стороны в долгу не останемся!” “Джинсы! – говорю. – Но только фирму, а то купите какое-нибудь барахло. Обязательно “Ли” или “Врангель” на худой конец и чтобы мой размер…”… Джинсы мне совершенно необходимы. Я в них сразу взрослым буду… “Меряй” – сказал отец и развернул джинсы. Конечно, джинсы были потрясающие. И швы, и заклёпки, и материя, и наклейка…» (Алмаз, 1982; 4, 20).
О нач. 1980-х гг.: «“Не разрешайте Сереже носить в школу сверхмодные джинсы”, – сказал я как-то одной родительнице. “Что это за казарменные порядки! – разгневалась она. – Мальчик носит приличную фирменную одежду. Не нужно портить его вкус!” Для нее джинсы с броской заграничной наклейкой – сверхутонченный вкус» (Губин, 1984, 109).