ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ РЕЧИ

интегральное качество речи, обеспечивающее максимальную её воздейственность (с позиции адресанта) и адекватность её восприятия адресатом. В.р. возникает при условии оптимального воплощения в ней всех основных коммуникативных качеств речи: правильности (соответствия литературно-языковой норме), целесообразности, точности, уместности, логичности, доступности, этичности, а также — во многих коммуникативных ситуациях, речевых жанрах, стилях — экспрессивности, направленности на эстетический эффект.
В специальной литературе В.р. получает различные толкования. Наиболее распространёнными являются два. Во-первых, выразительность отождествляют с экспрессивностью — при не вполне однозначном понимании последней (см. Экспрессивность), выдвигая на первый план такие составляющие, как эмоциональность и оценочность. Так, напр., сино-нимизируют выразительность и экспрессивность речи О.С. Ахманова [Ахманова 1966: 94], Н.Н. Романова и А.В. Филиппов [Романова, Филиппов 2006: 389], И.Б. Голуб, Д.Э. Розенталь [Голуб, Розенталь 1997: 231] и др. Во-вторых, многие авторы связывают понятие выразительности со способностью речи привлекать внимание слушателя или читателя своей особой организацией. Так полагают (различаясь некоторыми вариациями формулировок), напр. Б.Н. Головин [Головин 1988: 182], Г.Г. Хазагеров, И.Б. Лобанов [Хазагеров, Лобанов 2004: 204], Т.Г. Хазагеров, Л.С. Ширина [Хазагеров, Ширина 1999: 215], Т.П. Плещенко, Н.В. Федотова, Р.Г. Чечет [Плещенко 2001: 205] и др. Иногда указанные точки зрения на В.р. совмещаются, причём акцентируется эстетическое качество речевых произведений [Матвеева 2003: 43—44; Матвеева 2010: 64—65].
Мы предлагаем (см. выше) более широкое определение В.р., при котором экспрессивность понимается как одна из её составляющих. Все качества речи, в совокупности обеспечивающие её выразительность, обладают не одинаковой степенью значимости (важности), а также, отчасти, не одинаковым набором средств своего языкового воплощения в разных функциональных стилях и жанрах. Так, в официально-деловом стиле на первый план выходит качество точности, которое «проявляется прежде всего в употреблении специальной терминологии, в однозначности и безобразности нетерминологической лексики» [Кожина 2008: 326]. В качестве примера возьмем Статью 2 Всеобщей Декларации Прав Человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.:
Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. Кроме того, не должно проводиться никакого различия на основе политического, правового или международного статуса страны или территории, к которой человек принадлежит, независимо от того, является ли эта территория независимой, подопечной, несамоуправляющейся или как-либо ограниченной в своем суверенитете.
Все слова этого текста употреблены в прямом значении. Причём, кроме собственно правовых терминов \'7bправа, свободы, декларация, имущественное/сословное положение, статус, суверенитет), обычные слова и словосочетания в данном контексте приобретают значение терминов (напр.: независимая территория, подопечная территория, несамоуправляющаяся территория и др.). Ради точности передачи смысла авторы текста жертвуют лаконизмом, используя перечисления и даже тавтологию.
В художественной же речи первостепенное значение приобретают такие качества, как экспрессивность и ориентация на эстетический эффект: Пьяный, с разорванной на груди белопенной рубахой — и свободы-то сотня сажен, но он и этакой волюшке рад, заурчав радостно, будто дитёнок, узревший мать, он в наклон катился к Нижней Тунгуске, припадал к её груди, и тут же умиротворенно смолкал. Зимой дикий поток погрузится в оцепенелый, ледяной сон, заметёт его снегом, и никто не узнает, что средь заметённого леса, под глубокими сувоями распластанно, окаменело спит он мертвецки, спит до той счастливой поры, пока не оживит его солнце, и снова он кипуче, светло, бурно отпразднует лето (В. Астафьев).
Художественно-образная конкретизация объекта описания (ручья — в произведении В. Астафьева «Царь-рыба»), создающая эстетический эффект, достигается здесь прежде всего благодаря искусному использованию таких экспрессивных средств (приёмов), как метафорическое олицетворение \'7bпьяный, с разорванной на груди рубахой; он и такой волюшке рад; припадая к её груди; погрузится в сон; спит; отпразднует лето), сравнение \'7bбудто дитёнок, узревший мать), эпитеты \'7bбелопенная, умиротворенно, дикий, оцепенелый, ледяной, распластанно, окаменело, мертвецки, кипуче, светло, бурно). Причём эпитеты, приименные и приглагольные, нагнетаются (используются с повышенной частотностью), что усиливает конкретность, точность, изобразительность, а следовательно, и выразительность описания.
Лит.: Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966; Головин Б.Н. Основы культуры речи. М., 1988; Голуб И.Б., Розенталь Д.Э. Книга о хорошей речи. М., 1997; Кожина М.Н. Стилистика русского языка: учебник. М., 2008; Матвеева Т.В. Учебный словарь: русский язык, культура речи, стилистика, риторика. М., 2003; Плещенко Т.П., Федотова Н.В., Чечет Р.Г. Стилистика и культура речи: учеб. пособие. Мн., 2001; Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов н/Д., 1987; Романова Н.Н., Филиппов А.В., Стилистика и стили: учеб. пособие; словарь. М., 2006; Хазагеров Г.Г., Лобанов И.Б. Риторика. Ростов н/Д., 2004; ОРСРП. Ростов н/Д., 1999.
А.П. Сковородников, Г.А. Копнина