РИСОВАНИЕ
РИСОВАНИЕ
1. Действие от глагола «рисовать», одно из любимых занятий детей дошкольного, младшего и среднего школьного возраста. См.: Рисовать.
Источник: Энциклопедический словарь русского детства В двух томах.
РИСОВАНИЕ
2. Занятие в детском саду.
О девочке в дет. саду г. Великий Устюг в 1960-е гг.: «Хорошо помню запах гуаши, приготовленной воспитателем перед занятием по рисованию, и то, как замирало сердце перед чистым листом бумаги, красками и кистью. Наверное, мы рисовали на разные темы, но мне запомнилось рисование по сказке “Пряничный домик”, потому что не раз ещё я вечерами рисовала именно по этой же сказке – два берега реки, по реке плывет уточка к стоящему на берегу пряничному домику необыкновенной красоты» (Мосалова, 2007, 7).
О девочке в дет. саду г. Великий Устюг в 1960-е гг.: «Хорошо помню запах гуаши, приготовленной воспитателем перед занятием по рисованию, и то, как замирало сердце перед чистым листом бумаги, красками и кистью. Наверное, мы рисовали на разные темы, но мне запомнилось рисование по сказке “Пряничный домик”, потому что не раз ещё я вечерами рисовала именно по этой же сказке – два берега реки, по реке плывет уточка к стоящему на берегу пряничному домику необыкновенной красоты» (Мосалова, 2007, 7).
Источник: Энциклопедический словарь русского детства В двух томах.
РИСОВАНИЕ
3. Учебный предмет, существующий (под таким названием) в образовательных учреждениях с конца ХІХ века.
О гимназии в середине 1890-х гг.: «Воспитывали вас учителя… Но… среди них также были “пустые места”. Таковы были, в первую очередь, преподаватели пения, чистописания, рисования и гимнастики. При одном часе в неделю и плохой программе никакой иной роли они и не могли играть. Более добродушен был учитель чистописания и рисования. На его уроках кто умел рисовать – рисовал, кто не умел – так неумеющим и оставался… Этот учитель… отметок… нам не портил, и я с… совершенным неумением рисовать получал не менее четверки, так как у меня были хорошие отметки по другим предметам» (Блонский, [1941] 1971, 38). Об Одессе 1910-х гг.: «Пусть это будет рассказ об уроке рисования в гимназии, когда мы, сидя в актовом зале, рисуем с натуры чучело ястреба. Учитель рисования, Иван Архипович Архипов, пшеничный блондин в почти голубом мундире, который развевается на нем, ходит среди нас и говорит каждому слова одобрения» (Олеша, [1954] 1999, 272).
О 1944–1945 гг.: «Анна Николаевна… не скрывала своего неравного отношения к предметам. Математику и русский она почитала и это почитание всячески внушала нам… Ну а про рисование Анна Николаевна ничего не говорила. И про пение тоже. Нет, сказать плохое про эти предметы она себе не могла позволить… Но как бы мимоходом принизить их – это она могла. “Ах, – говорила рассеянно Анна Николаевна, – сейчас, кажется, опять пение. Ну что же, споем, на чем мы там остановились?” Когда наступал урок рисования, Анна Николаевна была еще неаккуратнее, даже иногда проговаривалась. “Может, вместо рисования попишем диктант? – наивно спрашивала она, конечно же, не нас, а сама себя. И как бы утверждала эту мысль весомым аргументом: – Репиных из вас все равно не выйдет!” И нередко мы действительно вместо рисования писали диктант или решали задачи… Урок шел к концу, Анна Николаевна принялась ставить отметки за рисунки, возле нее собрался такой барьерчик из народа…» (Лиханов, [1983] 1986–1, 287–288).
О конце 1950-х гг.: «А у Тани никогда не бывает двоек. Она почти отличница, только по рисованию у неё тройка» (Дягилев, 1961, 36).
О девочке 7 лет в с. Кундравы Чебаркульского р-на Челябинской обл. в 1992 г.: «На первый урок рисования я шла полностью подготовленная: у меня были куплены все принадлежности, и я ждала этот урок с нетерпением. Ведь до этого мы рисовали только дома, и наши “произведения” оценивали только родители. Теперь я выросла, и на мои “художества” посмотрит весь класс и моя первая учительница» (141).
О г. Когалыме Тюменской обл. в 1994–2000 гг.: «В начальной школе у нас был урок рисования, на котором мы мастерили из пластилина, цветной бумаги, делали маски из папье-маше. С 5-го класса (1998 г.) урок переименовали в “Изо” (изобразительное искусство), а в 7 классе (2000 г.) отменили» (134).
О гимназии в середине 1890-х гг.: «Воспитывали вас учителя… Но… среди них также были “пустые места”. Таковы были, в первую очередь, преподаватели пения, чистописания, рисования и гимнастики. При одном часе в неделю и плохой программе никакой иной роли они и не могли играть. Более добродушен был учитель чистописания и рисования. На его уроках кто умел рисовать – рисовал, кто не умел – так неумеющим и оставался… Этот учитель… отметок… нам не портил, и я с… совершенным неумением рисовать получал не менее четверки, так как у меня были хорошие отметки по другим предметам» (Блонский, [1941] 1971, 38). Об Одессе 1910-х гг.: «Пусть это будет рассказ об уроке рисования в гимназии, когда мы, сидя в актовом зале, рисуем с натуры чучело ястреба. Учитель рисования, Иван Архипович Архипов, пшеничный блондин в почти голубом мундире, который развевается на нем, ходит среди нас и говорит каждому слова одобрения» (Олеша, [1954] 1999, 272).
О 1944–1945 гг.: «Анна Николаевна… не скрывала своего неравного отношения к предметам. Математику и русский она почитала и это почитание всячески внушала нам… Ну а про рисование Анна Николаевна ничего не говорила. И про пение тоже. Нет, сказать плохое про эти предметы она себе не могла позволить… Но как бы мимоходом принизить их – это она могла. “Ах, – говорила рассеянно Анна Николаевна, – сейчас, кажется, опять пение. Ну что же, споем, на чем мы там остановились?” Когда наступал урок рисования, Анна Николаевна была еще неаккуратнее, даже иногда проговаривалась. “Может, вместо рисования попишем диктант? – наивно спрашивала она, конечно же, не нас, а сама себя. И как бы утверждала эту мысль весомым аргументом: – Репиных из вас все равно не выйдет!” И нередко мы действительно вместо рисования писали диктант или решали задачи… Урок шел к концу, Анна Николаевна принялась ставить отметки за рисунки, возле нее собрался такой барьерчик из народа…» (Лиханов, [1983] 1986–1, 287–288).
О конце 1950-х гг.: «А у Тани никогда не бывает двоек. Она почти отличница, только по рисованию у неё тройка» (Дягилев, 1961, 36).
О девочке 7 лет в с. Кундравы Чебаркульского р-на Челябинской обл. в 1992 г.: «На первый урок рисования я шла полностью подготовленная: у меня были куплены все принадлежности, и я ждала этот урок с нетерпением. Ведь до этого мы рисовали только дома, и наши “произведения” оценивали только родители. Теперь я выросла, и на мои “художества” посмотрит весь класс и моя первая учительница» (141).
О г. Когалыме Тюменской обл. в 1994–2000 гг.: «В начальной школе у нас был урок рисования, на котором мы мастерили из пластилина, цветной бумаги, делали маски из папье-маше. С 5-го класса (1998 г.) урок переименовали в “Изо” (изобразительное искусство), а в 7 классе (2000 г.) отменили» (134).
Источник: Энциклопедический словарь русского детства В двух томах.
