игра на деньги. Время достоверного бытования – 1880-е – 1950-е годы.
О 1880-х гг.: «Мальчишки играли в чижика, в чушки, ездили верхом друг на дружке… У другой стены стоит кружок, играют в орлянку, у каждого игрока в ладони столбиком слипшиеся семишники, трешники. Тот, кому очередь метать, бьет пятаком об землю, подошвой притопнет в пятак, шаркнет его, поднимает и мечет высоко: орел или решка?...» (Толстой, [1919–1922] 1984, 77).
О 1890-х гг.: «Мальчишки с улицы поссорились между собой. Перебранки и даже браки возникали у них за игрой в орлянку, в карты или когда кто-нибудь переманивал у другого породистых голубей» (Маршак, [1962], 1987, 490).
О конце ХІХ – нач. ХХ вв.: «На Голоуховой улице… затеялась орлянка, катанье яиц, игра в бабки. Тут же, на солнцепеке, успокоился Оська Слон; расхлестнулся он прямо на дороге, лицом в землю, и переливно всхрапывал. Рубаха с горошками задрана, спина и босые ноги в грязи. Чугунные плитки и калитки со свистом летают мимо. Орлянщики вступили в драку, галдят – ничто Оське не мешает» (Касаткин, [до 1939] 1991, 37).
О 14–15-летних ребятах в июне 1941 г.: «Солнечным утром [во двор] пришел участковый милиционер товарищ Васильев… Товарищ Васильев подошёл к ребятам, азартно играющим в орлянку за углом дома. Гошка Буянов, увидев его, на всякий случай спрятал кон в карман, но милиционер был настроен миролюбиво. Поэтому, после некоторого замешательства, игра возобновилась с ещё большим жаром. Гошка выигрывал, его знаменитая битка ложилась у самой черты, а два раза угодила в кон. Бил Гошка по монетам с каким-то особенным вывертом, и медяки послушно переворачивались орлом. Товарищ Васильев внимательно наблюдал за играющими. Когда Гошка ловко одну за другой переворачивал монеты, милиционер удовлетворенно крякал. Чувствовалось, что он понимает толк в этой игре…» (Козлов, 1977).
О шестиклассниках в середине 1950-х гг.: «Чеснык быстро взглянул на меня…: “ Давай крутнем, что ли?...” …Не играть с Чесныком в “орла” никто не клялся... Поэтому я… всё-таки пошёл к бывшему манежу. Тут, рядом со школой и всё-таки в стороне от неё, мы иногда играли в “орла” и в “ростовчика”… Первым крутнул Чеснык, на двадцать копеек. Он размахнулся и швырнул вверх бронзовый маленький пятачок, который шариком взлетел выше манежа, потом звякнул на камнях и лёг “решкой” вверх. Чеснык молча отсчитал мне сорок копеек… Я крутнул…. Выиграл. Сашка дал вторую ставку – сорок копеек… Тут же проиграл. Но потом мне повезло, и я выиграл четыре раза подряд… Чего теперь вспоминать... Вначале я проиграл свои сбереженные деньги, потом те, что были выданы матерью на завтрак, потом те, что я отложил на покупку семян для щегла. Потом... потом проиграл все деньги, что остались от базара… Я совершенно проигрался и остался должен Сашке сорок пять рублей» (Мелентьев, [1958] 1961, 20–22). См. также: «Орёл или решка».