лакомство в виде плиток жёлтого цвета; характерно для 1940-х гг.
О 1947 годе: «Женька хитро улыбался, подмаргивал, пытался подлизаться. Я не шел навстречу, но однажды поймался, вернее, купился на предмет своего вожделения – жжёный сахар. Тогда все в округе баловались им. Обыкновенный колотый сахар размачивали в теплой воде или в молоке до образования жижи, заливали жижей горячую сковородку или противень, содержимое схватывалось, сгорая, и образовывались каменнотвёрдые, желтоватого отлива плитки. Жжёный сахар оказывался вдвойне выгодным. За неимением шоколадных конфет он по справедливости считался лакомством (у меня и теперь на языке его невыразимо приятный вкус). Кроме того, распиленные мелкие кусочки не кидали в чай, а долго сосали, как леденцы, и расходовался тот же килограмм сахара, ставший жжёным, значительно медленнее. Мать тоже готовила его, но редко… А Кузнецовы делали жженый сахар почти ежедневно. Женька не выходил гулять без желтой плиточки во рту… “Хочешь, научу?” – обратился он ко мне с невинным видом… Плеваться я не любил, курить не хотел, а вот слова заинтересовали. Привлекало, что они – матерные, то есть материные, ими можно с нею поделиться. “Ещё как можно”, – подтвердил Женька и предложил сахару. Он редко бывал щедрым, и я взял у него одну плиточку… Я… за час урока выучил пятнадцать материных слов и выражений и съел две жёлтые плитки, припрятав на завтра ещё три, честно заработанные… Через полчаса мать вернулась и принялась молча шуровать на кухне сковородкой. К вечеру она угостила меня жёлтыми сахарными плитками, куда вкуснее Женькиных. “Не знала, что ты так любишь сахар…” – как бы извиняясь, сказала она, соскабливая ножом со дна сковородки огарки…» (Гай, 1987, 51–53).