фольклорные тексты, построенные на вербальном обыгрывании произнесенной вовлеченным в диалог собеседником заранее ожидаемой фразы (слова). Используются детьми в возрасте от 4 до 7–9 лет.
О 1920-х гг.: «[Один] тип диалогов-“заманок” обычно содержит вопрос. Многочисленные записи таких вопросов с подробным описанием функционального контекста приводит Г.С. Виноградов. Например: “Проньча, сто да сто сколько?” “Двести” “Сиди дурак на месте!”… “Заманки”, основу которых составляет вопрос, часто связаны с действиями. Г.С. Виноградов так описывает характер их бытования: “Один мальчуган схватывает другого за нос и настойчиво спрашивает: “Дуб или вяз?” “Дуб...” “Тяни до губ!..” – ликует поддевщик и тянет нос книзу. Третий товарищ неожиданно хватает его за нос и вопрошает: “Дуб или вяз?” “Вяз...” “Тяни до глаз!..”– и тянет чужой нос кверху» (Чередникова, [1995] 2002, 23–24).
О 1950–1960-х гг.: «[Один] тип диалогов-“заманок” обычно содержит вопрос…. К простейшим “заманкам”, содержащим такие вопросы, относятся тексты, хорошо знакомые нескольким поколениям наших современников: “Таня, Маня, Лизавета / ехали на лодке./ Таня, Маня утонули. / Кто остался в лодке?” / “Лизавета” “Хлоп тебя за это!”; “Немец-перец, Пощипай / ехали на лодке. / Немец-перец потонул. / Кто остался в лодке?” “Пощипай”. (Предложивший вопрос щиплет ответившего)...» (Чередникова, [1995] 2002, 23).
О конце 1980-х – начале 1990-х гг.: «“Заманки” рано входят в детский фольклорный репертуар. Уже 4–5летние дети приходят из детского сада домой с готовностью испытать взрослых с помощью внешне невинной просьбы: “Скажи “подушка””. Собеседник с готовностью повторяет: “Подушка”. И слышит в ответ: “У тебя в носу лягушка!” [записано в 1990 году от 9летней девочки в Ульяновске]. Взрослый человек обескуражен, а ребенок весело смеётся. Фольклористы записывают великое множество таких диалогов. Они возникают мгновенно, быстро запоминаются и охотно повторяются детьми от 4 до 7–8 лет. Структурообразующим элементом диалога-“заманки” является рифма к повторяемому слову, преобразующая диалогическую ситуацию, переводящая ее в новое качество. Интересно, что сам по себе текст не всегда обладает комическим смыслом. Если в процитированном диалоге явно заметно гротесковое начало (“У тебя в носу лягушка!”), то многие “заманки” его лишены: “Скажи “редиска”. “Редиска”. “У тебя во рту ириска!” Или: “Скажи “кровать”. “Кровать”. “У тебя в тетрадке пять” [записаны в 1990 году от 5-летней девочки в Ульяновске]. Изъятый из функционального контекста или ложно понятый, такой микродиалог вообще кажется лишенным всякого смысла. Не случайно озадаченные родители спрашивают, как им реагировать на такой разговор с четырехлетним сыном: “Скажи “клей””. “Клей”. “Выпей баночку соплей!”… [Ещё один диалог формально] напоминает простейшие “заманки”. Его основу составляет условие, выраженное формулой: “повторяй” или “говори за мной” (далее следуют слова, которые должны повторяться). Однако инициатор словесной игры не просто произносит слово, а в игровом диалоге создает микросюжет, развязкой которого становится осмеяние незадачливого собеседника: “Я буду рассказывать, а ты говори: “И я тоже...”” “Ладно”. “Пошли мы в лес”. “И я тоже” “Вырубили корыто” “И я тоже”. “Налили помои” “И я тоже”. “Свиньи стали ись [есть]” “И я тоже”. “А ты разве свинья?”… К “заманкам” можно отнести и многочисленные “каверзные вопросы”», которые обычно относят к загадкам…» (Чередникова, [1995] 2002, 20–25). См.: «Каверзные вопросы».