запреты, налагаемые на поведение непосредственных участников мальчишеской драки, а также наблюдателей.
О 1946–1947 гг. в Севастополе: «Мальчишки встали кругом. “До первой кровянки”, – сказал Жереб… Я поймал его голову и дал ему коленкой по носу. Он упал. Когда он поднялся, под его носом растекались усы… Чугунок повернулся. Цубан прятал в карман носовой платок. Жереб, засунув руки в карманы, смотрел на меня… Они не били меня только потому, что у нас был закон: “Двое одного не бьют”… Жереб посмотрел на Шурку: “Сядь, Чугунок, или я буду за него. Иди, Цубан, один. До первой кровянки”» (Черкашин, 1973; 46–47, 50). О Свердловске в конце 1940-х – нач. 1950-х гг.: «Простыми, как кукиш, были законы повседневного общения. Ни за что и ни перед кем нельзя было добровольно извиняться, зато извинений страстно требовали, а в драке не переставали лупить, пока поверженный не попросит пощады. Правда, дрались до “первой крови”: появилась кровь – можешь и пощады не просить, дальше бить не будут. Собирать “кодлу”, чтобы “отметелить” обидчика, было принято лишь в случае, когда обидчик явно старше и сильней, тогда это считалось “законно”. В случаях, когда кто-нибудь науськивал помощничков на равного себе по возрасту, это воспринималось как признание в трусости и не одобрялось» (Дробиз 2004).
О середине 1950-х гг.: «Он сделал прыжок, обхватил руками Степины ноги и рванул к себе… Степа, точно подрезанный, упал на спину. Другим прыжком Федька очутился сверху и вцепился руками в горло. Степа пытался вывернуться, но Федька навалился на него, прижал к земле и всё сильнее сдавливал горло…“Степ, не поддавайсь!.. Перекинь его… Дай ему в зубы – он отпустит!” – кричали Валька и Санька. “Брось душить. Брось, а то вдарю!” – взвизгнул рассвирепевший Пашка. То, что делал Федька, запрещалось даже в уличных драках. Однако Пашка медлил: неумолимые жестокие законы мальчишеских драк запрещали вмешиваться в поединок» (Азбукин, [1956] 1960, 147).
О четырнадцатилетнем подростке в середине 1950-х гг.: «“Продашь? – спросил [шестнадцатилетний Володька Биндо], шагая рядом… “Ну тебя”, – сказал я… И в следующее мгновение я почувствовал острую боль в плече… Я провалялся в больнице с неделю. По тогдашним мальчишеским законам я никому, даже матери, не сказал, кто меня пырнул ножом» (Козлов, [1967] 1973, 56–57). См. также: Драка, Драка до первой крови, до первой кровянки; Правила кулачного боя, «Кодекс мальчишеской чести», «Честь мальчишеская», «Лежачего не бьют».