новогодний детский праздник с ёлкой и подарками для детей. «Подошёл новый 1933 год, но по всей стране было запрещено наряжать ёлки, что считалось соблюдением одного из религиозных обрядов. По домам ходили пионеры, проверяя, у кого в доме соблюдают этот ритуал… И все свои ёлочные игрушки – целую корзину старинных бус и других украшений – мама отдала знакомой женщине в деревню» (Кубанева, 1988).
О запрещёнии рождественских ёлок в конце 1920-х гг и разрешении новогодних ёлок в 1935 году: «Одно время новогодняя детская ёлка считалась у нас буржуазным предрассудком. Первым против этого нелепого мнения выступил старый революционер, один из руководителей партии, Павел Петрович Постышев. Однажды Постышев вспомнил о ёлке в Сокольниках, на которую приезжали Владимир Ильич Ленин и Надежда Константиновна Крупская. И в декабре 1935 года “Правда” опубликовала письмо Постышева: “Давайте организуем в Новом году детям хорошую елку!” “В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии, – писал он, – всегда устраивали на Новый год своим детям ёлку. Дети рабочих с завистью через окна посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, пионерские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Комсомольцы, пионерработники должны под Новый год устроить коллективные елки для детей. Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком”. Так нам подарили ещё один праздник, красивый и яркий» (Богданков, 1972, 29). Ёлка новогодняя в школе и внешкольных учреждениях.
О девочке 14 лет в дек. 1938 г.: «На зимние каникулы в школе мы получили приглашение на новогоднюю ёлку во Дворец Пионеров… Ёлка была очень красивая, а праздник – великолепный, с большим представлением, множеством действующих лиц, в красочных костюмах. На огромной лестнице, ведущей во внутренность дворца, прибывших встречали медведи, и, хотя я была уже не мл. шк. возраста, это новогоднее представление мне очень понравилось. Единственное, что снижало впечатление, это очень много приглашенных сразу ребят, хотя Дед Мороз и Снегурочка и другие ведущие вечера очень хорошо справлялись со своими обязанностями массовиков и все дети принимали участие» (Кубанева, 1988). Об учащихся начальных классов в 1943–1947 гг. в Шадринске: «Очень любили мы выступать: пели, читали стихи, танцевали, разыгрывали сценки по басням Крылова. Больше всего нам нравились новогодние елки. Мы были кто снежинками – летали, то опуская руки, то поднимая, в пышных белых платьях; кто бусинками – на голове корона с разноцветными бусами, бусы на шее, на платье; кто зайчиками в шапочке с длинными ушами; кто клоуном в пестром костюме и колпаке. Взявшись за руки, ходили вокруг нарядной елки и пели песню: “В лесу родилась ёлочка”» (Плотникова, 1995, 50).
Ёлка новогодняя домашняя.
О 1935–1936 гг. в Москве: «Первое воспоминание четко датировано. Мы с мамой на улице Кирова (Мясницкой) на углу у аптеки покупаем маленькую елку. К новому 1935 (а может быть, это было в 1936-м?) году снято запрещение на елки, введенное после революции. Разумеется, они теперь не рождественские, а новогодние. Мама купила у кого-то с рук верхушку большой ели с шишками и устанавливает её на бесконечно высоком для меня каменном (из мраморной крошки) подоконнике в высоком конусообразном горшке. Ёлочных игрушек нет, и мама что-то мастерит ножницами из золотой фольги и клеит бумажные цепочки. Мне без дня год (или два)» […]
О перв. пол. 1970-х гг.: «Ёлка обычно проводится и в семьях, где есть дети. На ёлку ребята приглашают своих друзей и одноклассников. Дети веселятся, поют песни, играют, читают стихи. Под конец праздника им раздают подарки» (Денисова, 1978, 107–108)