игра, имитирующая боевые действия между двумя сторонами. «Во все времена ребята играли в войну. Мы, например, [в 1920-е – 1930-е гг.] играли в “красных и белых”, а после Отечественной войны я видел, как везде играли в “наших и фашистов”. Но каких-нибудь, общих для всех, правил у этих игр не было, поэтому проходили годы, и постепенно ребята играть в них переставали» (Якуб, 1988, 66).
О 1937–1941 гг.: «Мы подросли, и одной из самых любимых игр стала игра в войну. Вооруженные палками, деревянными кинжалами, игрушечными пистолетами, мы с криками “Ура!” носились по двору и одерживали бескровные победы над врагом. А в мире шли войны. Поэтому какая-нибудь пожилая женщина порой неодобрительно говорили: “Подождите, доиграетесь, накличете войну“» (Богданков, 1972, 34). Из воспоминаний о 1941–1945 гг. в городе Всеволжске: «Как только началась война, мы играли, безусловно, в войну. Мальчики были разведчиками, а девочки, конечно, санитарками. И такой был уговор, чтобы санитарок не убивать. В крайнем случае, разрешалось брать в плен» (Бутина, 2001). «“Воевать любишь? – спросил директор и чему-то улыбнулся… – Я тоже, знаешь, любил воевать. Наделаем, бывало, сабли из обручей, возьмём щиты – крышки от бочек – и вот носимся, белых бьём…”» (Дягилев, 1961, 79).
«Окопались мы в снегу, / Мы стреляем по врагу, / Я никак от пулемёта / Оторваться не могу. / Я с сегодняшнего дня / Мастер меткого огня. / Мама этого не знала, / Увела домой меня» (Барто, [1941], 1969–1, 43).
О деревенских мальчишках в первой половине 1940-х гг.: «Степа был нерасторопен, доверчив, хитрить не умел… Ребята пользовались этим… Когда играли в войну, он обычно выполнял роль “конной тяги"” перевозя на дребезжащей тележке ржавую трубу от миномета, которая в одном и том же бою была и противотанковой пушкой и гаубицей» (Мусатов, [1948] 1971, 42).
О 1943–1945 гг.: «Больше всего играли в войну. До драки спорили о том, кому быть “нашими”, кому фашистами, выслеживали воображаемых шпионов, ходили двор на двор и устанавливали знамя победы на завоеванном сарае» (Медынский, 1963, 67). Об учащихся начальных классов в конце 1940-х гг.: «Во вступительной беседе учитель выясняет, в какие игры дети играют во дворе, в саду, на бульваре. Дети перечисляют ряд игр: пятнашки, горелки, лапта и, среди других игр, называют игру “в войну”. Учитель подробно расспрашивает детей, как они играют в войну. Дети рассказывают, что они разделяются на две группы, одна из групп нападает, другая защищается, у каждой группы есть свой начальник, есть разведчики, часовые и т. д.» (НШ, 1950, 292).
О конце 1940-х – начале 1950-х гг.: «Под темной зеленью ветвей / В саду среди двора / Шумит ручей, а у детей / Весь день идет игра. / Какие игры у детей? / Они ведут войну, / Они форсируют ручей, / И враг у них в плену» (Маршак, 1953, 298). […]
О девочке во вт. пол. 1980-х гг.: «Когда наступала зима, у нас в огороде наметало огромные сугробы… …[Я] сама себе устраивала соревнования… Кроме лыжных соревнований я играла в войнушку. Пыталась вырыть окоп, чтобы прятаться от воображаемых врагов, но земля очень замерзла, и я не могла её расковырять. Я предпочитала роль партизана за кустами вишни, малины, за яблонями. Доску, похожую на ружьё, я нашла в сарае, и стреляла метко по врагам. Рисовала карты, где обозначала место нахождения вражеских войск, и забрасывала гранатами (роль гранат у меня исполняли ледышки, их я выдалбливала ломом из большого железного бака. Там с осени оставалась вода, она застывала, а я пользовалась этим» (607).