помещение с потайным в него доступом, служащее местом скрытного хранения. Петербургский исследователь детства М.В. Осорина пишет: «Мы уже неоднократно подчеркивали, что “секреты” – дело женское, девчоночье. Мальчишки делают “тайники”… …Мальчишечьи “тайники” редко бывают в земле – только если больше негде их устроить. А вообще они чаще располагаются во всевозможных нишах, щелях, укрытиях, где можно сделать незаметное для постороннего глаза вместилище, куда закладываются разнообразные предметы. Иногда мальчики прячут в “тайник” то, что потом будет необходимо для уличной игры, чтобы не надо было ходить за этим домой или чтобы из дома это не выкинули, приняв за мусор. Но гораздо чаще в “тайнике” находятся личностнозначимые, ценные для мальчика предметы, похожие на те, что хранятся в “сокровищницах”. Некоторые из них были им найдены или добыты. Что-то – подарено значимыми людьми (обычно старшими мужчинами: отцом, дядей, старшим братом или товарищем). В особых случаях, например, в пионерском лагере, в “тайниках”, расположенных вне обжитого пространства, в лесу – под деревьями или на них, в норах и откосах канав и т. п., – прячутся предметы, которые могут быть отобраны начальством или более сильным сверстником (еда, носильные вещи, предметы, имеющие высокую потребительскую ценность, а также – краденое). Интересно, что в “тайниках” мальчиков отсутствует эстетический аспект, столь важный для “секретов” девочек. Очень часто акцент сдвинут на другое: не столь важно – что лежит в тайнике (иногда мальчики страдают оттого, что “тайник” сделан, а положить туда нечего), сколь важно – как он выстроен (неожиданность выбора места, выдумка и тех. совершенство орг-ции самого вместилища). Мальчишеский “тайник” в гораздо меньшей степени, чем “секреты” девочек является средством общения. Мальчики иногда тоже показывают его ближайшим друзьям, но после этого он теряет свою защищенность, а потому и привлекательность для хозяина, который рушит его или переносит в другое место. Девочки за мальчишечьими “тайниками” не охотятся, а вот свои же, мальчишки – да. Если мальчик набредёт или случайно обнаружит “тайник” сверстника, как сообщали мои информанты, обычно он его обязательно демонстративно разрушит, оставляя развороченным. Спрятанные там вещи редко представляют ценность для кого-либо, кроме хозяина. Разрушитель их вынимает и бросает неподалеку. Все это напоминает символический поединок с хозяином “тайника”: если он обнаружен и безжалостно разоблачён, то должен принять смерть. Интересно, что мальчики часто делают “тайники” прямо в собственном доме. В квартире излюбленным местом для них становятся щели под подоконником, задвинутые чем-нибудь выемки в стене, пространство под вынимающейся половицей, плинтусом и т. п.» (Осорина, 1999, 143–145).
О Москве в середине 1940-х гг.: «После боев в Подмосковье осталось много боеприпасов, разбросанных по лесам и оврагам. Мы обращались с ними довольно бесцеремонно: бросали в костёр, ожидая в кустах, когда бабахнет, прятали в тайниках. Порой арсенал неожиданно взрывался, унося жизни, калеча и на всю жизнь помечая юных следопытов шрамами. Многие ребята из нашего дома носили на себе несмываемые отметины» (Лучков, 2006, 86).