«страшилки» 1. Жанр русской фольклорной прозы детей. «В 1981 г. О.Н. Гречина и М.В. Осорина впервые описали жанр детских страшных историй и опубликовали восемь текстов… Бытующие в среде детей 7–12 лет “страшилки”, в которых демонические персонажи (“красное пятно”, “чёрные занавески”, “зелёные глаза”, “гроб на колесиках”) несут смерть героям историй, привлекли пристальное внимание специалистов-гуманитариев… В вопросе о психол. основах жанра страшилки большинство исследователей принимают точку зрения М.В. Осориной, в соответствии с которой эти рассказы предназначены, чтобы “вызвать переживание страха, которое в заведомо защищенной и безопасной ситуации доставляет своеобразное наслаждение, приводит к эмоц. катарсису”… Общепризнанной жанровой классификации детских страшилок не существует» (Белоусов, 2005). «Детские страшные истории – один из жанров эпической традиции детей, мифологические рассказы о страшном и ужасном, которое происходит по воле существ, предметов и явлений, наделённых… сверхъестественными свойствами и возведёнными в ранг демонологических сил; они (рассказы) обладают устойчивой “дидактической” структурой и имеют своей целью вызвать переживание страха, необходимое для самоутверждения личности ребёнка» (Лойтер, 1995, 10). «“Страшные истории”, – отмечает Ф.С. Капица, – можно считать жанром именно детского фольклора, поскольку влияние взрослых на его формирование и оргцию минимально» (Капица, 2002, 195). Исполнителями страшилок чаще всего бывают девочки 8–12 лет, в тех случаях, когда у них достаточно возможностей для неформального общения (Лойтер, 1991, 238). Лит.: Борисов, 2007, 71–73; Капица, 2002, 191–203; Карасев, [1980] 2007, 32–34; Гречина, 1981, 96–106; Лойтер, 1996–1; Лойтер, 1996–2; Лойтер, 1998–1, 56–134; Чередникова, 2002, 77–210. Страшные истории в 1940-е гг.
О перв. пол. 1940-х гг.: «Даже любимые нами “страшилки” стали в военные годы другими, привязанными к войне. Помню одну, рассказанную двоюродной сестрой Нюркой. Мама тогда куда-то ушла, и Нюрка пришла к нам “спать” – чтобы мы не боялись. Видимо, ради этой благой цели она рассказала такую историю. “В Ленинграде было дело. Идёт одна девочка. А зима, холод, метель метет, и она, голодная, уж и идти не может. Хорошо, дяденька какой-то мимо шел. Подобрал он её, к себе домой привел. “Грейся, – говорит, – девочка. Есть-то нечего, а чайку сейчас принесу”. Поклонило её в сон, стала засыпать, а потом слышит: кап-кап, кап-кап... Вроде вода в шифоньере каплет. Открыла она дверцу – да так и обмерла: там вместо одежи – туша человеческая висит, и кровь в таз каплет: кап-кап... кап-кап... Ну, она, метель не метель – бежать оттуда”. Это кап-кап... кап-кап... делает историю особенно правдоподобной, и мы, дрожа, прижимаемся к Нюрке» (Санников, 2001). Об учащихся начальных классов в 1943–1947 гг. в Шадринске: «Январским холодным утром прибегали мы в школу задолго до уроков, когда ни учителей, ни других учеников еще не было. Сторож всегда пропускал нас. Мы забирались в свой класс, свет не включали, садились у огромной выпуклой печки и рассказывали страшные истории типа “Синяя борода”, “Чёрная, чёрная рука“. Мы ждали учительницу и, когда она приходила, бросались помогать ей» (Плотникова, 1995, 50).
О 1946–1948 гг.: «Время послевоенное… Мы, дети, любили забраться в чей-нибудь сарай и в полутьме рассказывать страшные истории…» (Яхнин, 2002, 97).
О дет. доме в Башкирии в 1947 г. и пионер. лагере под Москвой в 1948 г.: «Моя репутация [в лагере] держалась за счёт одного: на ночь, когда уже гасили свет, я рассказывала в спальне страшные случаи! Я помню, как в том своём любимом детском доме в девять лет дорассказывалась до того, что все уже спали, а я не могла заснуть и вдруг впала в страшную панику, в первый раз в жизни поняла, что когда-нибудь умру, и начала кататься по кровати и орать благим матом: “Я не хочу умирать, я не хочу умирать!” Все проснулись, включили свет, сбежались взрослые, держали меня за руки, я рвалась куда-то и кричала страшно» (Петрушевская, 2006–2, 21). Страшные истории в 1950-е гг.
О Свердловске в начале 1950-х гг.: «…Зимой, в особенно морозные вечера, дети собирались в общей кухне, болтали, пересказывали фильмы и книжки, рассказывали страшные истории – про “Черную кошку” и “Желтую руку”, играли в карты, в фанты…» (Дробиз, 2004). Страшные истории в 1980-е гг.
О начале 1980-х гг.: «Ночная жизнь пионерского лагеря – отдельная тема. Здесь – и мазанье мальчиков (девочек) зубной пастой. И рассказы всякие страшные: про гроб на колесиках, про синюю руку и красные пальцы. Рассказывали их задушенным полушепотом, как и байки про украденных из этого самого пионерского лагеря детей: “Мне одна девочка рассказывала, она в этот лагерь каждый год ездит. Как-то прискакали на конях деревенские и утащили подружку. Больше ее никто не видел!”» (Кумейко, 2006–2, 7).
О вт. пол. 1980-х гг.: «Страшные истории рассказывали обычно вечером, когда стемнеет. Собирались с друзьями во дворе дома, рассказывали обычно парни. “Однажды девочка пошла на рынок, ей надо было чтото купить, и она никак не могла найти. Тут ей один продавец сказал, что у него есть, что ей нужно и дал ей адрес, куда она должна была прийти. Девочка пришла туда, к ней вышла женщина и предложила зайти домой. Когда они зашли домой, девочка наступила на ковёр, который под ней провалился, и она упала в мясорубку, которая сразу включилась, и девочку начало рубить ножами, и она умерла. Мама потеряла дочку, начала искать, у всех спрашивала про неё, но никто ничего не знал. Она очень устала и проголодалась. Купила себе на рынке пирожок. И когда она начала есть, то ей попал в пирожке ноготь, по которому она узнала о своей дочке. Это был ноготь ее дочери”. “Жили в одном городе молодая женщина и её муж, которые когда встретят мальчика или девочку, которые долго гуляют на улице одни, и начинают с ними разговаривать, они очень ласково с ними разговаривают, угощают чем-нибудь, и ждут, когда наступит вечер и начнёт темнеть. Потом они дают ему снотворную конфету. Когда мальчик или девочка начинают засыпать, они сажают его в мешок и уносят домой. Когда мальчик просыпается, он не узнает, где находится, а потом они его убивают и кормят им свиней. Однажды одному мальчику удалось убежать, и он рассказал об этом маме. Когда мама позвонила в милицию поехала туда, но мужчины и женщины уже и след простыл”. “Однажды один молодой мужчина встретил в ресторане молодую красивую женщину. У этого мужчины недавно умерла молодая и красивая жена, и это женщина была сильно на нее похожа. И он решил с ней познакомиться. Он подошел к ней, пригласил ее танцевать. Они познакомились, весь вечер просидели вместе, проговорили. Чем больше мужчина разговаривал с этой женщиной, тем больше она ему нравилась. Потом женщина встала и ушла, сказав что ей пора и провожать ее не надо. И ушла. Мужчина хотел назначить ей встречу, но она отказалась. Через некоторое время мужчина опять встретил эту женщину в ресторане. Она была в том же красивом белом платье, что и прошлый раз. Они опять провели вечер вместе, и она так же ушла. Так продолжалось долгое время. Женщина всегда приходила в одном и том же белом платье. И всегда уходила одна. Однажды мужчина решил узнать, где она живет, и после того как женщина вышла, он пошёл за ней. Она села в такси, мужчина сел в соседнее такси и сказал таксисту, чтобы тот ехал следом. Так они ехали и ехали и приехали на кладбище. Женщина вышла и пошла на кладбище, а мужчина за ней. Шёл, шёл, и вдруг женщина исчезла. На следующий вечер они опять встретились в ресторане. Опять просидели весь вечер, и когда женщина собралась уходить, мужчина нечаянно разлил на её белое платье красное вино. Женщина очень разозлилась и выбежала из ресторана и опять села в такси. Мужчина опять поехал за ней следом. На кладбище женщина опять исчезла на том же месте, и тогда мужчина прочёл табличку над могилой, над которой исчезала женщина. Здесь была похоронена его жена. Когда на следующий день люди разрыли могилу, то обнаружили там эту женщину в белом платье, на котором было красное пятно от вина”» (552).
О 1988–1990 гг.: «Страшные истории… “Жила-была одна семья. Мать и три дочери. Она работала на заводе. Однажды она пришла с работы без одной руки, на следующий день она пришла без двух рук, на третий день – без одной ноги, на четвёртый день пришла голова и туловище, на пятый день пришла голова”. Это мы рассказывали в 1988 году, мне было 12 лет – это было всё ночью в гостях, рассказывали старшие сродные сестры, им было по 14 лет. В лагере подружка напугала и с тех пор не люблю чёрные банты, это было в 1990 году. Она рассказала историю про чёрные бантики: “Жила-была семья, мать и дочка. Она всё время покупала ей банты. А ей продавщица говорит: “Купи чёрные бантики”. Она всё не покупала, говорила: “Не надо”. Однажды купила и заплела их дочке. А когда спать легли, бантики развязались и задушили девочку. А бантики-то оказались – сама продавщица оборачивалась ими”» (496).
О пионерлагере в 1989 г.: «Веселые розыгрыши, рисовали на простыне золой глаза и рот, и носились в темноте и пугали всякого встречного. А когда наступал сончас, или ещё хуже ночь, мы рассказывали друг другу страшилки… “Семья переехала в новую квартиру, а там стояло новое зелёное пианино. Родители уходили на работу, а дети оставались дома. Мама с папой строгонастрого запретили открывать крышку. Но старшая девочка не выдержала и открыла. А братик был в садике. Вечером все приходят, а её нет. Поплакали, поплакали, делать нечего, на след. день ушли на работу, а мальчика оставили дома. Он тоже не выдержал и открыл. Вечером приходят с работы, а сына нет. Поплакали, поплакали, а на след. день отец остался дома. Сидел он, сидел, не выдержал и открыл. Оттуда вылезла жёлтая рука. Отец был очень смелым, взял топор и зарубил пианино. Пришла мама, увидела, что папа жив, обрадовалась, а тут из другой комнаты выбегают дети живые и здоровые. Они обрадовались и стали жить долго и счастливо. А о зелёном пианино больше никогда не вспоминали» (600). Страшные истории в 1990-е гг.
О девочке 10–11 лет в Кировграде Свердловской обл. в 1990–1991 гг.: «В 10–11 лет увлекались рассказами о страшных историях. Рассказывали о чёрных и красных простынях. О гробе на колёсиках, который хотел задушить девочку: “Гроб на колёсиках ищет твой город, он уже нашёл твой город. Ищет твою улицу. Он уже нашёл твою улицу. Ищет твой дом… квартиру… прыгай скорей с балкона”. Рассказывали с целью попугать младших сестёр» (573).
О девочке 8–10 лет в с. Брылино Каргапольского р-на в 1994–1995 гг.: «Самую страшную историю я услышала в первый раз, когда мне было 8–10 лет. Я хорошо помню, что мне рассказала двоюродная сестра, она старше меня на два-три года. У неё не было родителей дома, и мама меня отправила ночевать к ней. Ночью мы зажгли две свечи (потому что больше не было), и она мне стала рассказывать страшилку, после которой я долго не могла уснуть. Сюжет этого рассказа помню до сих пор: “Жилабыла одна девочка, у которой было три старших сестры, и третья сестра её недолюбливала. Однажды у младшей сестры в школе шёл урок, после урока дети все выбежали на перемену из класса, и одна девочка осталась (искала карандаш под партой). Тем временем учительница поменяла свой облик. Она стала страшная, волосы как змеи шевелятся, чёрные, и сама она чёрная. Эта ведьма заметила девочку. Она ей сказала: “Если хочешь, чтобы я тебя оставила в живых, приходи ночью на кладбище, а если не придешь или кому-нибудь расскажешь, то я тебя убью. Младшая сестрёнка пришла домой напуганная, но всё-таки она рассказала эту ситуацию своим старшим сёстрам. Первая сестра посоветовала ей одеться во все зелёное и залезть на дерево. Вот пришла девочка в 12 часов на кладбище, залезла на дерево и стала ждать. Вдруг видит ведьму, которая страшным голосом говорит: “Встаньте, черти, встаньте, мертвецы, найдите мне негодную девчонку, приведите ее сюда!” Они искали, не нашли. На второй день другая сестра посоветовала одеться во все чёрное и лечь на землю. Случилось то же самое. Девочку не нашли. (Это ситуация рассказывалась). На третий день третья сестра, которая не любила младшую сестру, посоветовала ей спрятаться в гробу. Послушалась девочка. И когда стали её искать, увидели, что один гроб не открыт, открыли его, увидели её и убили”» (133).
О 10-летней девочке в дет. оздоровительном лагере «Янтарный» Кетовского р-на в 1998 г.: «Вечером обычно после отбоя часов до двенадцати собирались с вожатыми на веранде и рассказывали страшные истории и многое другое» (518).
288.29 кб