дети, которые славят (см.: славить). См. также: христославы.
О Шадринске в 1900-х – перв. пол. 1910-х гг.: «И вот, наконец, 25 декабря… Просыпалась детвора, все бежали на кухню и залезали на полати, ждали прихода первых “славильщиков”… Эти ребятишки приносили с собой “вертеп” (макет пещеры, где родился младенец Христос) – такой фонарь со свечой, на палке, и начинали “славить”, петь кондак “Рождество Твое, Христе Боже наш...”. Их угощали плюшками и прочей стряпнёй, давали денег… Потом дедушка выстраивал “славить” своих детей (кроме 17-летней Ольги), нарядных, в обновках, по росту. Таня двенадцати лет уже стеснялась петь, но надо было – ради малышей. Дедушка им подтягивал басом, маленькая Соня (моя мама) тоже тянула “То-о, то-о” (Рождество!). И тоже получали деньги: Таня – рубль, на него можно было купить много разных сладостей, Шура и Миша поменьше. И Соне давали копеечку. И новая блестящая копейка им была дороже серебра!» (Иовлева, 1995, 43).
О мальчиках 6–7 лет в 1915 гг.: «Мои хозяйственные мысли прерывает бабушка: “[С]тупай завтра к Микитке. Спеваться пора: до рождества совсем ничего осталось”… В воскресенье бегу спеваться… Договариваемся не есть снег, чтоб горло не запало, а то другие славильщики общелкают наш край. Накануне рождества у меня всё готово. Есть мешок под муку, мать приладила карман для денег, дала чистую тряпочку под пироги, а бабки буду класть за пазуху. На ночь пришел Микитка, чтоб завтра выйти затемно… Бабушка стучит по брусу полатей, спрашивает: “Славильщики, лбы-то на ночь крестили ли?” Мы и забыли помолиться. Торопливо крестимся в передний угол, а там на божнице новое полотенце, и горит тоненькая свечка… Просыпаемся рано. Не лежится на полатях. Терпения больше нет! Обуваемся в горячие онучи, выбегаем на крыльцо… Пора отправляться. Для распева поем дома» (Титов, 1965, 25–27).