командная игра деревянными палками («шаровками») и деревянным шариком.
О 1939–1941 и 1945 гг.: «Заметив меня, пацаны забазлали: …“Давай раздевайся! Собрались играть в шарик, а пары не хватает”. “Ребя, давайте в шарик играть! – …галдел… парнишка по прозвищу Бабай. – Если примете меня, дам шарик. Вота-ка!” – он вытащил из кармана не шибко-то круглый, наспех обструганный, зато новенький, еще не запачканный деревянный шарик. Я взял его, высоко подкинул, а когда поймал, то осушил ладони. Э-эх, разве это шарик? Разве такие делал нам, ребятишкам, шарики мой дедушка Семен, когда был еще здоровым? Бывало, возьмёт березовый корень…, выстругает ножом до совершенной округлости, потом на точиле обточит, стекляшкой оскоблит, наждачной бумагой отшлифует, а уж после всего суконкой лоск наведет, так что шарик засияет, как яичко. Им играть одно удовольствие: он так и вливается в ладони, так и ластится к рукам… Кто-то сбегал домой за шаровками, и игра началась. Выбрали маток, разделились на две партии. Но сначала я должен пояснить, что такое игра в шарик. Игру я знал только в детстве, и больше нигде и никогда встречаться мне с ней не приходилось. Начисто позабылась? Но ведь до сих пор помнят и кое-где играют в бабки, в чижик, в лапту. А между тем игра в шарик удивительно интересная, захватывающая, а главное – мужественная и беспощадно суровая. Я вот думаю: может, только в нашем селе и была такая игра? Тогда тем более я должен о ней рассказать. Итак, традиционно выбираются две матки – самые сильные, ловкие и сообразительные игроки. Потом все остальные делятся на равносильные пары, и простым угадыванием одной из маток (в какой руке, например, стекляшка, в правой или в левой?), таким вот манером все играющие разбиваются на две равные противоборствующие группы. Игроков в группе может быть и до десятка человек… Ну, вот, образовались две группы, одна – “забивает шарик”, другая – “голит в поле”, то есть ловит этот шарик. Те, кому по жребию выпало счастье забивать, вооружаются шаровками – длиною, примерно, около метра и толщиною в руку гладко оструганными палками (хорошие игроки имели свои любимые «везучие» шаровки, приносили их из дому). И теперь начинается игра! Очерчивается круг, называемый “коном” – центр всей игры. В кругу роют маленькую ямку – “лунку”, в двух метрах от неё проводят жирную черту на земле. Это “рабочие места” обеих маток: матка, у которой подопечные “голят в поле”, дежурит у лунки, а у которой “забивают шарик”, – страждет у черты. И вот “голящая группа”, за исключением своей матки, уходит подальше от “кона” и рассеивается по всей поляне, а “забивающие шарик” со своими шаровками в руках выстраиваются в очередь около матки “голящих”. Теперь и вступает в действие деревянный шарик. “Голящая” матка подкидывает его перед собою вверх, а “забивающий” игрок должен бросить в него с удобного расстояния свою шаровку и попасть ею в этот маленький, величиной со среднее яблоко, деревянный шарик. Чтобы попасть, – надо иметь большую сноровку, точный глазомер. Попадает не каждый. С силой брошенная шаровка улетает далеко от “кона”, неудачник отходит в сторонку и ждет, когда выручит его кто-нибудь из товарищей. Но вот по шарику бьет второй, третий, четвертый... и все мимо, мимо, шаровки летят в поле, но забрать их назад нельзя, пока кто-нибудь из “забивающих” не попадает в шарик. И вот какой-то ловкач – попал! Шарик улетает далеко в поле, и чем дальше, тем лучше. Все бросаются из круга за своими шаровками, скорей-скорей, надо успеть принести её с поляны и “посолить” лунку, то есть успеть ткнуть концом шаровки в ямку-лунку, над которой раскрылатилась матка “голящих”. Успел принести шаровку и “посолить” лунку – снова имеешь право “забивать шарик” – по второму кругу. Но можешь и не успеть, потому что “голящие в поле” тоже не дремлют, они стараются прямо на лету поймать летящий от меткого удара шарик и кинуть своей матке, которая дежурит у лунки. Конечно, вторая матка, стоящая у черты, пытается отбить шаровкой этот кинутый к лунке шарик, но если это ей не удаётся, если она промажет, тогда матке “голящих” надо поймать его любым способом и положить в лунку. И тогда занятую лунку “солить” нельзя, игрок, не успевший это сделать, выбывает из игры... А те, кто успел, снова кидают свои шаровки в подброшенный шарик, снова стараются попасть в него, но это ох, как трудно, и игроков, имеющих шаровки, становится все меньше, а когда мажут последние, и даже многоопытная матка “забивающих шарик” не сможет выручить своих игроков, тогда группы меняются местами, и игра продолжается, идет по новому кругу... Я не знаю другой детской игры, более подвижной и азартной, к тому же требующей ловкости, смекалки, физической подготовки. Игры в чижик, в бабки и городки, даже в лапту – кажутся до наивности примитивными против игры в шарик… Эта беспощадная игра будто специально была ниспослана нам свыше, чтобы закалить нас на пороге трудной жизни… Меня выбрали маткой, и моей группе выпало по жребию “забивать шарик”. Команда у меня подобралась толковая: соседский Ванька Гайдабура, его брат Василек, ещё трое парнишек, среди которых знаменитый биток Мишка Павкин… Ростиком Мишка не вышел, зато был гибкий и ловкий, как ящерка. И меткий был… Вот его-то я и оставил бить в последнюю очередь, и когда вся моя команда пробросала свои шаровки вхолостую, то есть мимо шарика, тогда и наступил для Мишки Павкина торжественный миг. …Он… вышел к исходному рубежу, …помахивая своей… шаровкой – небольшой, тщательно оструганной березовой палкою, залосненной до костяного блеска. Вся наша команда замерла, насторожилась: если Мишка не промахнется, надо рвать со всех ног за своими шаровками, от меткости удара зависит сейчас исход всей игры. Мишка поплевал на ладонь, отступил от подающей матки, далеко за спину занес шаровку, скомандовал: “Давай, только повыше!” Матка противной команды…, зная Мишкино мастерство, начал мухлевать: подкинул шарик и громко при этом гикнул. Мишка не шелохнулся. “Чего базлаешь под руку?” – сделал я замечание сопернику. Тогда он подкинул шарик “кручёным” – это когда тот крутится вокруг своей оси, и потому подлетает как-то неровно. Мишка опять не двинулся. Следующую подачу матка-хитрован и вовсе “скосил” – подбросил шарик вбок от себя. “Не надоело? – спокойно спросил Мишка. – Тогда давай. Повыше!” Наконец, шарик высоко и ровно подлетел в синее небо. И там, в вышине, настигла его Мишкина шаровка. Удар пришелся, как по заказу, толстым тяжелым концом палки и шарик взвился ввысь, улетел аж за спины “голящих в поле”. Моя команда… бросилась за своими шаровками: надо успеть их вынести, пока соперники завладеют шариком и перекинут его своей матке, Федьке Овчинникову! Шустрый парнишка Ванька Гайдабура уже достиг, было, цели: вот она, лунка, которую нужно “посолить”, ткнув в неё концом шаровки, ещё один рывок... но что-то случилось с ним, он споткнулся, перевернулся через голову, да так и остался лежать неподвижно на боку, свернувшись калачиком... А как играли в шарик прежде, до войны!... Бывало, на игрище собиралась чуть не вся деревня. А начинали, как правило, мы, ребятишки. Ближе к вечеру, перед тем, как взрослым с работы прийти (а играли обычно ранней весною…)…, мы, пацанье, собирались на обширный подсохшей поляне за скотными дворами и начинали игру… …Крику и визгу было на всю деревню. У нас редко обходилось без драки: такая уж это азартная игра – пожалуй, похлеще, чем нынешний хоккей, где и у взрослых дядей редко обходится без мордобоя, а то и костоломства…» (Дедов, 1991; 140–144, 150).