день посещения родителями детей в загородном летнем (пионерском) лагере. По-видимому, именно родительский день в летнем лагере описывается в стихотворении Агнии Барто «Всё на всех», написанном в 1933 году: «Приехали! Приехали! / Родители приехали! / С конфетами, с орехами. / Родители приехали. / Девочки и мальчики / Прыгают от радости: / В каждом чемоданчике / Яблоки и сладости. / Вот для дочки / Танечки / В узелочке / Прянички. / А вот это пироги, / Для себя их береги./ Вот для сына / Петеньки / Леденцы / В пакетике. / Это Пете моему, / Это больше никому! / И с пакетами в руках / Уплетают в уголках / Друг от друга / По секрету / Кто пирог, / А кто конфету…» (Барто, [1933] 1969–1, 339–340).
О пионерском лагере под Ленинградом в 1941 году: «В воскресенье, как обычно – родительский день. 22 июня 1941 года мы ждали родителей из Ленинграда. Дети прибрали свои комнаты, подмели территорию лагеря, набрали букеты полевых цветов. Искупались в реке, причесались, оделись в парадную форму. Не успели пообедать, как горнисты протрубили большой сбор. На пионерской линейке нам объявили, что началась война с фашистами и лагерь переходит на военное положение» (Щетинин, 2002).
О середине 1950-х гг.: «У ворот лагеря дежурили две девочки… “Я хочу повидать моего сына”, – обратился полковник к девочке. “Извините..., родительский день будет только в следующее воскресенье… – Таня из кожи вон лезла, стараясь напустить на себя солидность. – А в другие дни родителям приезжать воспрещается”» (Амусина, 1960, 36).
О середине 1950-х гг.: «Началось всё с того, что Вера Васильчикова попала в комиссию, которой поручили составить программу концерта к родительскому дню… На концерте в родительский день Вовке уступали самые хорошие места…» (Железников, 1960, 64).
О конце 1950-х гг.: «“А я и не знала, сколько у нас талантов! Вот теперь мне ясно, кто из вас на родительский день в самодеятельности участвовать будет!“ (Верейская, 1961, 35).
О 1960-х гг.: «Есть… “традиция” родительского дня в лагере. С первых же дней лагерь готовится к встрече родителей, как будто самому главному дню в смене. Готовятся спец. концерт, подарки и сувениры, “показательный” обед. Родители бродят толпами по территории, проникают в палаты, столовую, переселяют своих детей, забивают тумбочки продуктами. Лагерь вроде бы отчитывается перед родителями, как он живёт. Но уж больно этот отчет смахивает на показуху…» (Шмаков, 1970а, 31).
О пионерском лагере в конце 1960-х – нач. 1970-х гг.: «“Вера! А военная игра у нас будет?” – спросила маленькая Лида. “Будет…” – сказала Вера… “А родительский день у нас будет? – решился спросить Женя. – Родительский день будет?” “Будет, – улыбнулась Вера и потрепала Женю по макушке… – Будет самый замечательный родительский день! Как раз тогда, когда вы успеете соскучиться…”» (Матвеева, 1975, 39–40).
О 1970-х гг.: «Родительский день в пионерском лагере: кустики, скатерки на траве, бутылки с квасом, разрезанные вдоль и натертые солью огурчики (что же мы столько соли-то ели?), нарядные редиски, крутые яйца, газетка с воблой. Лето, голубое небо, тебя любят» (Метелица, 2005, 8).
О середине 1970-х гг.: «“Вы приезжайте сюда в родительский день, – неожиданно поддержал её старший вожатый. – Пятнадцатилетние девочки несут мамам грязные носочки, чтобы те постирали…”» (Зюзюкин, 1977, 166).
О летнем лагере в начале 1980-х гг. «Воскресная “обжираловка” в родительский день. Приезд мамы – это воскресный пир. Абрикосики, домашнее печенье, сок, конфеты – всего этого в лагере не давали! Маме можно пожаловаться, похвастаться! Плюс, на весь день уйти из лагеря. Записка от нее на имя воспитательницы – и ты нежишься на пляже во время сончаса, купаешься до посинения, а не по часам под присмотром врача. И только после ужина, проводив мамочку на последний автобус, возвращаешься в отряд с кульком гостинцев. И потом несколько дней то и дело ныряешь в тумбочку за конфетками» (Кумейко, 2006–2, 7).
О середине 1990-х гг.: «Я с ужасом жду родительского дня. Мало нам местных, так приедут ещё бациллоносители из города» (Российское телевидение, 1 сентября 1996 года; цит. по: Мокиенко, 1998, 156).