или ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОРРЕКТНОСТЬ, — термин, возникший в США и в последние годы распространившийся довольно широко в странах западной культуры. В России употребляется сравнительно редко, его синонимом отчасти можно считать более распространённый термин Толерантность (см.). Однако по сравнению с толерантностью П. имеет свою специфику, поскольку связана прежде всего с языком и предполагает запрет слов и выражений, которые могут показаться обидными для представителей разного рода меньшинств: этнических, религиозных, возрастных, сексуальных и т.д. Так, Л.П. Лобанова отмечает, что «к оскорбительным словам политическая корректность относит, наряду, напр., со словами негр, цветные, индейцы, цыгане и т.п., также и те слова, которые ещё совсем недавно никому не казались оскорбительными — напр., бедный, неимущий, больной, инвалид, парализованный, красивый, умный, здоровый, иностранец, эмигрант и т.п., — и находит им замену <...>. Так, под защиту политической корректности «на словах» попадают, напр., старики — их нельзя называть стариками; слепые — их следует называть инакозрячими, толстые — это теперь люди других размеров; глупые — это люди, другие по способностям; сумасшедшие — корректно: люди с психиатрическим опытом и мн.др.. <...> Арифметические соображения политическую корректность не интересуют. Женщин, напр., она относит к дискриминированному меньшинству и, защищая их права, стремится — в идеальном варианте — к искоренению всякого напоминания в языке о мужчинах» [Лобанова 2004: 6—8].
Очевидно, что такого рода П. представляет собой идею толерантности, доведённую до крайности. Неудивительно, что подобного рода П. вызывает у некоторых авторов негативное отношение. Так Л.И. Слуцкий характеризует П. как «одно из самых ужасных изобретений 20-го века. Она заключается в том, что изобретён новый эзопов язык, чтобы не называть вещи своими именами. Цель, вроде бы, та же, что у Эзопа: не дай Бог обидеть кого-то, а говорить как бы намёками. Но из инструмента индивидуального пользования этот язык в наше время превратился в некое официальное средство коммуникации. <...> Интересно, что принцип политкорректности полностью противоречит другому основополагающему принципу западной демократии, а именно принципу свободы слова. Многие сознают этот факт, но ничего пока не сделано, чтобы разрешить это противоречие» [Слуцкий 2008].
Владимир Буковский, известный в прошлом диссидент и писатель, живущий в Лондоне, пишет: «... Появились законы о "hate speech" — "языке ненависти", нечто вроде 70 статьи советского Уголовного кодекса, по которой меня судили. "Языком ненависти" объявили любое упоминание о расовых различиях или сексуальных наклонностях. Вы не имеете права признавать очевидные факты. Если вы упоминаете их публично — это преступление. <...> Это привело к такой цензуре, что в наши дни Шекспир бы жить не мог. Да половину его пьес уже и не ставят. "Венецианский купец" — антисемитизм, "Отелло" — расизм, "Укрощение строптивой" — сексизм. <...> Массовая цензура подкрепляется уголовным законодательством. За шутку о гомосексуалистах можно угодить в тюрьму» [Буковский 2009].
В позитивном ключе П. определяется как компонент толерантного коммуникативного поведения, соблюдение языкового такта [Гончарова 2012: 222], как стремление «найти новые способы языкового выражения взамен тех, которые задевают чувства и достоинство индивидуума, ущемляют его человеческие права привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т.п.» [Тер-Минасова 2005: 216]. Р. Кочесо-ков даже полагает, что для утверждения принципов толерантности в нашем обществе их целесообразно внедрять в образовательных учреждениях путём принятия различных уставов и положений [Кочесоков 2001]. По-видимому, реализация подобного рода предложений может обернуться посягательством на свободу слова.
Следует иметь в виду, что есть и другие трактовки П. Так Глеб Павловский в статье «Новая политкорректность — против языка вражды» понимает П. как «минимизацию насилия» в политической публичной речи [Павловский 2010]. Т.А. Ушакова обращает внимание на то, что П. может пониматься узко и широко. «В узком смысле слова "политкорректность" — это правило, предписывающее в официальной речи заменять слова, указывающие на социальные особенности, на нейтральные. Однако в широком смысле слова политкорректность, разумеется, этим не исчерпывается, и под этим термином понимается практика такой замены слов в политических суждениях, которая бы моделировала восприятие политической ситуации в том ключе, в котором выгодно говорящему. Так, политкорректные стандарты настаивают в т.ч. на употреблении "эвфемизмов, отвлекающих внимание от негативных явлений действительности": война > конфликт; бомбардировка > воздушная поддержка <...> Подобная эвфемизация — характерный приём выступлений, напр., Дж. Буша-младшего. Его выражение "защита демократии", под которым подразумевались военные действия, стало знаменитым» [Ушакова 2011]. В такой трактовке П. получает статус одной из манипулятив— ных речевых стратегий.
Полагаем, что в любом случае П. не следует отождествлять с коммуникативной толерантностью, поскольку основой последней является принцип «кооперативного речевого взаимодействия коммуникантов», воплощающийся в соответствующих коммуникативных стратегиях и тактиках [Соловьева 2011: 206].
Лит:. Адлер Дж. Борьба вокруг «политической корректности» // Америка, 1993. № 442; Аннушкин В.И. Русский концепт терпение, новая толерантность и речевая культура педагога // Толерантность и коммуникативная культура педагога: мат-лы Всерос. науч,— практ. конф. Красноярск, 2005; Буковский В. Политкорректность хуже ленинизма. URL: www.regions.ru/news/2242306/; Гончарова Т.В. Речевая культура личности: практикум. М., 2012; Кочесоков Р. Политическая корректность как средство формирования религиозной толерантности // Век толерантности. Вып. №№ 3-4. М., 2001; Лобанова Л.П. Новый стиль речи и культура поколения: политическая корректность: монография. М., 2004; Майба В.В. О структуре языка политкорректности (на примере английского и русского языков) // Политическая лингвистика. 2012. №2(40); Павловский Г. Новая политкорректность — против языка вражды // Русский журнал. 19.11.2010. URL: www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Novaya— politkorrektnost-protiv-yazyka-vrazhdy; Слуцкий Л.П. Политкорректность — тяжёлое заболевание Запада. URL: www.world.lib.ru/s/sluckij_l_i/politkorrektnost.shtml; Соловьёва Н.В. Толерантность: понятие, концепт, категория // Стереотипность и творчество в тексте: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 15. Пермь, 2011; Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2005; Ушакова Т.А. Политкорректность: игра во что или кем? URL: www.listos.biz/главная/библиотека /ушакова-т-а -политкорректность-игра-во -что-или-кем /.
А.П. Сковородников