самодельное устройство, действие которого аналогично выстрелу; забава мальчиковподростков.
О сибирской деревне в 1933–1934 гг.: «Ребята… занялись изготовлением ножей, поджигов-пистолей… Кеша… изладил поджиг из ружейного патрона, принялся поворовывать у отца спички, порох, чтобы, обмирая от страха, пальнуть в заплот или в пташку. Но об этой забаве, от которой ребята оставались без пальцев либо без глаза, об опаленных бровях, ресницах и навечно запорошенных горелым порохом лицах мне рассказывать не хочется» (Астафьев, 1989–1, 230).
О 1941–1942 гг.: «…Шла война, и мы не могли оставаться от неё в стороне. Мы сражались на деревянных саблях, боролись, бывало, даже дрались, тут же мирились, мастерили поджиги и стреляли из них по мишеням, на которых углем рисовали фашистские рогастые каски» (Калинин, 1988, 41).
О второкласснике в 1946 г.: «Инна не догадывалась о Севкиной любви. Вряд ли она вообще замечала его среди стриженой одинаковой малышни… Да он и не рассчитывал на взаимность. Просто на переменах он смотрел на Кузнецову и придумывал сказку. Однажды он сделает из медных трубок двуствольный пистолетподжиг (как у Гришуна) и поздно вечером выйдет на улицу. А Инна будет возвращаться домой после очень долгого пионерского сбора. И тут из лога, в котором журчит речка Тюменка, вылезут в масках бандиты… Вот тогда-то Севка спокойно поднимет пистолет и чиркнет по запалу спичечным коробком. Один раз – бах! Второй раз – бах! Два бандита – наповал, остальные – драпать» (Крапивин, 1988, 30–31).
О мальчике в Свердловске в нач. 1950-х гг.: «...Он открыл выделенный ему ящик стола, где… постепенно скапливались нужные вещицы, например, рогатка, самодельный деревянный пистолет, называемый “поджигом”…, сыромятные ремешки для шнурования футбольных мячей, увеличительное стекло…» (Дробиз, 2004).
О в Краснодарском крае во вт. пол. 1950-х гг.: «Помню, как я [1949 г. р.], научившись читать, тайком бегал в библиотеку, прятал книжки под полу ватного своего пальтишки, боялся, чтобы сверстники не заметили. Эта тайная любовь и стыдоба – читать, вместо того чтобы набивать самодельный “поджиг” спичечными головками» (Ивеншев, 1999, 45).
О мальчике 8–12 лет в посёлке Свердловской обл. во вт. пол. 1950-х гг.: «А ведь кроме… страсти коллекционера были и другие, мелкие, часто одноразовые страстишки. Весенняя добыча яиц из гнезд диких птиц…, пугачи да поджиги… Разумеется, памятны и самые опасные эпизоды. Так, однажды у меня в кармане взорвалась пачка дымного пороха, к счастью, не полная, отчего я сам лишь слегка обжегся, но у моего пальто вырвало напрочь карман, и вся пола, считай, сгорела. Чуть позже этого случая произошло ещё два аналогичных – выстрелил из поджига в консервную банку и незамедлительно получил практическое доказательство истинности закона о “действии и противодействии” – заряд полетел в одну сторону, а ствол самодельного пистолета, видимо плохо закрепленный, – в противоположную. В грудь, по счастью, не воткнулся, но синяк вышел порядочный – в аккурат против сердца. Болело долго. Потом разорвало сигнальную ракету, и все содержимое попало в лицо одному моему корешу. Магний, к счастью, отскочил и сгорел на земле, но пыж в щеку воткнулся, и частицы пороха усеяли лицо» (Чуманов, 2002).
О селе Курганской обл. во вт. пол. 1960-х гг.: «Это мне рассказал отец, В.К. Низаветин, 1957 года рождения, живший в детстве в селе Дулино Целинного р-на Курганской обл.: “Поджиг, формой напоминавший пистолет, делали ребята постарше, учившиеся классе в шестом-восьмом. Поджиг состоял из медной трубки, соединенной при помощи проволоки или изоленты с деревянным прикладом. В трубке делали прорезь. Возле прорези к прикладу крепились спички, в трубку засыпали порох, затем бумагу, и бросали несколько дробинок. Коробком чиркали о спички, и происходил выстрел. Иногда поджиг разрывался, значит, был сделан из плохой трубки. Были случаи, когда даже пальцы отрывало”» (Низаветин, 2006). Ср.: «Поджигное» ружьё; «Пугач»; Самопал.