«Находящееся под землёй или в горном массиве углубление, полое пространство с выходом наружу» (Ожегов, 1972, 473). «Пещеры» в снегу.
О с. Лопатки Лебяжьевского р-на во вт. пол. 1980-х гг.: «Когда наступала зима, то мы… играли в снежки, строили пещеры, ходили на горку. Однажды, когда мы учились в классе шестом, я и Саша за огородами строили пещеру. Сначала мы выкопали лопатой яму, в человеческий рост (в наш), в ту зиму много было снега. А потом из этой ямы начали рыть каждый свою нору, свою комнату. Мы рыли и руками, и палками, и приносили из дома какие-н. острые предметы, чтобы было удобнее рыть. Если кому-нибудь из нас нужна была помощь, то мы помогали друг другу. Это занятие нас до того увлекло, что мы забыли про еду и даже не замерзали. В итоге мы соорудили три комнаты, в одной из комнат сделали печку и выложили трубу из маленьких прочных снежных квадратиков, проделали вход длиной метра 1,5–2. А сверху натаскали прутьев, аккуратно уложили их и засыпали снегом. Потом сходили домой, взяли газет, спичек, еды (когда, конечно же, родителей дома не было). Пришли в свой ледяной дом и затопили печку. Печниками мы оказались хорошими – печка удачно топилась и даже пускала из трубы дым. После этого мы сели около печки, разложили еду и очень вкусно покушали после трудовых дней. Сейчас я уже не помню, сколько точно дней мы её рыли. Но помню точно, что приходили сразу послу ухода родителей и возвращались к их приходу. В планах было сделать стулья и стол, только не знаю, из чего мы их хотели сделать. Обидно было только, что нам не пришлось в пещере поиграть, потому что когда мы её строили, мы работали в каждом из нас была какая-то искорка, мы осуществляли свой план, нам было жарко, а когда все сделали, то больше работы не осталось, ещё рыть – не хотелось, устали, а просто так сидеть было очень холодно. Дня три-четыре мы ещё приходили в свою пещеру, даже приглашали гостей, но ненадолго, замерзали. А потом надоело, да и весна пришла, растаяла наша пещера» (455).
