1. Игра, одна из разновидностей игры в прятки. См.: «Палочкавыручалочка» (2). Ср.: «Палочка-застукалочка». 2. При одной из разновидностей игры в прятки («Палочкавыручалочка»(1)) – предмет (палочка, дощечка), при помощи которого следует фиксировать значимые для игры ситуации («застукиваться»). Стихотворение Валерия Брюсова «Детская» о 1880-х гг.: «Палочка-выручалочка, / Вечерняя игра! / Небо тени свесило, / Расшумимся весело, / Бегать нам пора! / Раз, два, три, четыре, пять, / Бегом тени не догнать. / Слово скажешь, в траву ляжешь, / Черной цепи не развяжешь. / Снизу яма, сверху высь, / Между них вертись, вертись. / Что под нами, под цветами, / За железными столбами? / Кто на троне? кто в короне? / Ветер высью листья гонит... / И уронит с высоты... / Я ли первый или ты? / Палочка-выручалочка, / То-то ты хитра! / Небо тени свесило, / Постучи-ка весело / Посреди двора».
О конце ХІХ века: «Палочка-выручалочка. Игра производится где-нибудь на дворе или у забора, а гденибудь у выхода или лазейки назначается место (дом или сало) для краденой палочки. Затем кто-нибудь из играющих по жребию обязывается водить. Потом ктонибудь из играющих посильнее бросает палку через забор на улицу, как можно подальше, после чего все остальные прячутся где-нибудь в потаенных местах: хлевах, сеновалах, чердаках, за копнами, за бревнами, в кустах, грядах и т. д. В свою очередь вожак поспешно бежит за палочкой и по возвращении к условленному месту стучит ею, давая тем знать, что начинает искать, зорить, а при стуке громко кричать: “Палочка пришла, никого не нашла, кого первого найдет, тот за краденой пойдет. После того, положивши палочку на место, ищет спрятавшихся, стараясь, однако, по возможности недалеко уходить от неё, чтобы в противном случае ктонибудь из играющих не украл палочки. – отыскать, или просто заметив кого-нибудь, вожак тотчас же громко кричит: «вижу» такого-то, называя при этом его имя или фамилию, затем спешит к палочке, стучит ею и приговаривает: “Стук, стук, палочка на месте”. Так он отыскивает и прочих и если благополучно всех сыщет, то первый сысканный в следующей игре начинает водить, а остальные прячутся. Если… вожак и сысканный окажутся близко один от другого, то чтобы первому зачурать другого, а сысканному отчураться от вожака, они оба бегут к палочке и каждый старается прежде другого застукать ею. Если добежит первым вожак, то, стукая, он кричит: “Палочка не украдена!” или “Чур у палочки” и т. д. Если, наоборот, первым добежит найденный, то, постукивая, кричит: “Палочка украдена!” или “Чур у палочки!” Запоздавший к палочке обязывается водить, после чего овладевший ею снова забрасывает ее, а сам прячется и игра продолжается. Кроме того в этой игре на обязанности каждого из участвующих лежит забота выручать товарищей, т. е. отысканных и “застуканных” палочкой, а потому они стараются пользоваться оплошностью, или дальним нахождением ищущего, завладеть палочкой и простучать со словами “Палочка украдена”. Весть эта обыкновенно приятно поражает играющих, после того палочку снова закидывают, отысканные снова прячутся, а вожак снова бежит за палочкой. Игра эта обыкновенно очень нравится детям в возрасте 6–10 лет. Движений, хохота, острот в ней без конца, вследствиеe чего дети обыкновенно играют в нее с большим увлечением подолгу» (Покровский, 1895, 114).
О Ленинграде в 1942 г.: «Однажды Кирюшка и Таня сидели вместе со своими друзьями на лавочке и думали, во что бы им поиграть. “Давайте в пряталки”, – предложил Серёжа. “Не в пряталки, а в прятки,– поправила его Таня. – А палочка-выручалочка у тебя есть?” Палочка у Серёжи нашлась. Все стали в круг, сжали руки в кулаки, и Таня стала считать. “Колпачок, Колпачок, маленькие ножки, красные сапожки“, – приговаривала Таня и постукивала по каждому кулаку. Это была очень старинная считалка, но, пока не придумали новой, можно было отлично пользоваться ею. Водить выпало Гале. Она уселась на лавочку и крепко зажмурила глаза. Все разбежались. “Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, я иду искать совсем! А-у! Я иду!“ – несколько раз громко повторила Галя. Никто не откликнулся – значит, все спрятались. Тогда Галя открыла глаза и встала. И сейчас же, ну прямо в ту же секунду, палочкавыручалочка громко заколотила по скамейке. Эта хитрость была тоже старая-престарая, и те, кто играл в прятки ещё при царе Петре Первом, наверное, её знали. Надо было очень осторожно притаиться за спиной у водящего и, как только он откроет глаза, сразу же застучаться. Серёжа тоже знал эту древнюю хитрость и застучался первым. И теперь он восседал на лавочке с видом победителя и наблюдал, как Галя, ступая на цыпочках и осторожно оглядываясь, ходит по двору. Но, несмотря на все Галины предосторожности, Таня успела выбежать и застучаться. А Вовка попался. Он зазевался в подъезде, в углу под лестницей, и Галя первая добежала до скамейки и схватила палочку… Галя подошла к лестнице и закинув голову, старалась разглядеть, что делается на чердаке. В этот миг за её спиной раздался быстрый и громкий топот. Кирюшка пролетела как вихрь и, подхватив на бегу выручалочку, заколотила ею по скамье… Обстрел кончился, и ребята вышли во двор. Игра в палочку-выручалочку продолжалась. Теперь водил Вовка» (Карасёва, 1960, 44–47).
О 1960-х гг.: «Играют двенадцатилетние мальчишки. Начинают со спора: “кому водить”. Обязательно припомнят, что Алёшка еще в прошлый раз не отводился, его позвали ужинать, и тут же все согласятся, что это уже не считается. И водить достается Андрейке. И все разлетаются прятаться по разным уголкам и закоулкам. И запрятавшись, так что мать родная не отыщет, каждый ликует от чувства невероятного везения, но и большой своей ловкости тоже. А потом бегут выручаться, летят со всех ног, как будто от этого зависит невесть что. И Сережка восторженно кричит: “Палочкавыручалочка, выручи меня за всех и за себя!” “За всех и за себя” – это единство, это чувство солидарности в игре обязательно присутствует, когда играют ребята похорошему, когда ничто не мешает, никто в игру не вмешивается, не хитрит и не жульничает. Они щедро помогают друг другу, и обязательно кто-нибудь вспомнит, что Андрейка совсем уже замаялся, устал водить и его надо бы сменить.И всегда найдется доброволец, какой-нибудь великодушный Валерка, который скажет: “Ну давайте, так и быть, я повожу” И, прислонившись лицом к дереву, начнет считать до пятнадцати, стараясь не торопиться, потом под конец скажет: “Дома кашу не варить, а по городу ходить”. И пойдет всех отыскивать с неизменной верой в удачу» (Матвеев, 1970, 28–29).