или ОРАТОРИЯ (от лат. oratoria — ‘ораторское искусство, красноречие’), — раздел риторики, в котором изучается теория и практика функционирования устной публичной монологической речи. В О. исследуются формы, законы и правила построения ораторских речей, поэтому выделяется прежде всего теория О. с научно-рекомендательной стороной, хотя чаще приходится говорить об ораторском искусстве как умении эффективно и выразительно создавать и исполнять ораторские речи, приводя аудиторию к поставленной цели.
Вариативность в назывании дисциплины (ораторика/оратория) связана с неустоявшейся до сих пор терминологией, но вариант ораторика представляется более предпочтительным вследствие аналогии с риторикой, грамматикой и т.д. и нежелательной ассоциацией варианта оратория с одноимённым музыкальным жанром.
О. включает следующие разделы: 1) история О.; 2) виды и жанры О.; 3) учение об образе оратора; 4) образцы ораторства; 5) обучение О.
Ораторское искусство рождено в Древней Греции и является культурно-речевой характеристикой греко-римского полиса как колыбели европейской цивилизации. Античное государство формировалось в условиях публичной ораторской речи, поэтому требование владеть ораторским искусством распространялось на основные государственные профессии политика и судьи. Правила ораторской речи описывались в риторике, а сам оратор в Древней Греции называется ритором. Параллельные именования двух языков — греч. ритор и лат. оратор — способствовали синонимическому смешению этих слов, хотя в дальнейшем история науки чётко развела оба понятия. Поскольку предметом риторики стала «речь вообще» (К.П. Зеленецкий) в разных её видах, предметом О. является ораторская речь. Вот почему определение риторики как науки об ораторском искусстве (ср. у С.И. Ожегова, Ч.Б. Далецкого и мн. др.) неточно: О. — всего лишь раздел риторики, хотя ораторская речь была исторически первым «родом речи», описанным и исследованным у античных авторов (см. «Риторику» Аристотеля).
Теория О. берёт своё начало в трудах Платона, Аристотеля, Квинтилиана, Цицерона и других античных классиков. Их советы и рекомендации положены в основу всех дальнейших национальных преобразований О.
Слово «оратор» с однокоренными образованиями — достаточно позднего происхождения. На русской почве однокоренные слова впервые встречаются у А. Курбского: «Истину тщатся разорити араторскими штуками» т.е. ораторскими приёмами, искусством (польск. stuka — ‘искусство’). У него же обнаруживается слово «орация»: «Посылаю те, вашей милости, подарок духовный: орацыю едину Григория Богослова, а другое слово Великаго Василия».
Само слово «оратор» впервые отмечено в первой русской «Риторике» 1620 г., где говорится о некоем «ораторе или речиточнике» и отмечено в словарях XVII века: в «Лексиконе» Е. Славинецкого («oratio — молитва, слово, речь; orator — ритор, оратор, ветий, хитросло-вец, речеточец»), в «Алфавите» XVII века («оратор — краснословецъ, еже есть ритор и вития»), Слову «оратория» впервые даёт научное объяснение М.В. Ломоносов в «Кратком руководстве к красноречию» 1748 г., которым планировались «три учения», «три книги сего руководства»: риторика как общая наука — «учение о красноречии вообще» (и именно она была написана); затем должны были следовать «оба сии красноречия» — Оратория как учение о прозе и Поэзия как учение о стихотворстве. Однако М.В. Ломоносовым была написана только общая риторика в трёх разделах: изобретение, украшение, расположение.
Исполнить замысел М.В. Ломоносова — написать Ораторию как учение о прозе — было суждено Амвросию Серебрянникову, назвавшему своё сочинение «Краткое руководство к оратории российской» (1778). В русской традиции это единственное сочинение, имеющее название «оратории». В сущности А. Серебрянниковым написана частная риторика как учение о разных видах словесности, хотя по преимуществу он писал как раз о видах и жанрах ораторского красноречия.
Раздел ораторство присутствует у всех русских теоретиков риторики и словесности первой половины XIX века. А.Ф. Мерзляков в разделе «Речи ораторские» определяет речь как «рассуждение, составленное по правилам искусства и предназначенное к изустному произнесению». Им выделяются следующие виды ораторской речи: духовные, политические, судебные, похвальные, академические.
Н.Ф. Кошанский в «Частной реторике» определяет «ораторство, витийство (аге о гай па)» как «искусство даром живого слова действовать на разум, страсти и волю других». Как большинство авторов своего времени, Н.Ф. Кошанский обращает внимание на этическую составляющую действий оратора: «Цель ораторства — благотворная для людей — состоит в том, чтоб согласить различные мнения в одну мысль, различные страсти в одно направление, различные желания в одну волю». Об ораторстве продолжают писать и другие русские теоретики-словесники: И.И. Давыдов, В.В. Плаксин, К.П. Зеленецкий и др.
С критикой риторики раздел ораторства существенно редуцируется в русских учебниках словесности второй половины XIX — начала XX столетия, тем не менее, выходят оригинальные труды по теории, практике, психологии красноречия и ораторства. К ним следует отнести многотомный учебник о развитии дара слова Н. Абрамова, книгу М.Н. Попова о политическом красноречии и мн.др. К сожалению, их роль во влиянии на образовательный процесс в России и на общественное мнение была невелика.
Теория ораторского искусства получила бурное развитие в первые годы после Октябрьской революции, когда ораторская практика включала организацию митингов и собраний, а большевистская агитация и пропаганда требовали теоретического обоснования новой речевой ситуации и языковой политики становящегося советского государства. Большевистская партия очень хорошо понимала значение публичного ораторского слова и его влияния на народные массы. Нет сомнения в том, что энергичная и увлечённая агитация со стороны большевиков как создателей нового стиля мысли и речи была гораздо эффективнее, нежели агитация их оппонентов.
Понимание роли слова и эффективной речи в организации новой жизни выразилось в создании Института живого слова в Санкт-Петербурге в 1918 г., целью которого было распространение риторических знаний и совершенствование народной речи. Требование «учить говорить весь народ» вообще явилось одним из самых популярных в это время. Хотя очевидна эристически-манипулятивная природа ораторского искусства большевиков, тем не менее, почти все мемуаристы пишут о «железной логике», честности, преданности делу, последовательности, страстности, увлечённости, яркости и выразительности языка ораторов ленинской школы.
Соответственно в двадцатые годы XX столетия выходят научно-популярные учебники по ораторскому искусству, написанные ярким и образным языком. Вдохновлённый идеями построения нового общества, А.В. Миртов писал: «В новых условиях нашей жизни всякому, не ушедшему целиком в свою скорлупу, приходится время от времени быть и оратором» («Умение говорить публично», 1927, 3-е изд.). Оратором Миртов называл всякого человека, кому приходится обращаться с «живым словом — могучим орудием в умелых руках». «Убедить, разъяснить что-л., успокоить, ободрить, призвать — вот обязанности, постоянно налагаемые на нас жизнью. Особенно это относится к лицам, занятым общественной работой: сделать доклад, отчёт, отстоять свой план, проект и т.д. — это их повседневная работа». Данное понимание оратора как ритора-мастера красноречия в разных видах речи вполне соответствовало объяснениям классических теоретиков риторики.
Последней книгой, которая говорила об ораторском искусстве, была книга Виктора Гофмана «Слово оратора» 1932 г., в которой замечательно утверждалась связь риторики и политики: «Риторические принципы — это переодетые политические принципы, а риторика — мистифицированная политика. Риторика как теория ораторской речи есть как бы суррогат политической теории, руководства политической борьбы».
Начиная с 30-х гг. всякие исследования ораторского искусства оказались фактически под запретом. Внимание филологов переходит в область нормативного учения культуры речи, а развитие теории О. (ораторского искусства) продолжается в основном в русле теории и практики партийной пропаганды, которая идеологически распространяется на все виды словесности. В сущности, советский человек призван был занимать (и, как правило, честно это делал) активную жизненную позицию, уметь выступать, действовать словом, к чему он призывался и многосторонне обучался. Единство идеологии предполагало разнообразие личностных проявлений (декларировалось именно так!), поэтому во многих произведениях искусства пропагандировался образ активно, творчески, импровизационно действующего и говорящего человека (в противовес какому-нибудь бюрократу), способного изобретательно мыслить, предлагать свежие решения и оригинально выражать их в слове. По крайней мере, таков риторический образ положительного героя в большинстве советских кинофильмов.
В 30-е годы О. продолжает присутствовать в речах политических деятелей, руководителей государства. В общественном настроении сложилась парадоксальная ситуация: на заводах и фабриках работники могли выступать с пламенными речами против империализма или «врагов народа», искренне веря в существование последних. Характерно доверие к «отцу народов» Сталину, сложившееся в результате активных речевых форм новой массовой информации. Именно в это время были созданы массовая пресса и радио, которые могли формировать «единую идею» и вкладывать её в сознание масс. Именно так, формами массовой речевой пропаганды формировались культ личности и советский образ жизни.
Создание новых фактур речи с появлением новых форм массовой речи (напр., массовых митингов, собраний, пропагандистских компаний) влекло трудности в организации общественной жизни.
В Великую Отечественную войну 1941-45 гг. особенно велика была роль объединяющей идеи спасения Родины — и эта идея, конечно, находила выражение в слове. «Отступать некуда — позади Москва!» — разве это не военно-политическое красноречие? Такие афористические выражения становились общенародно известными. Риторическую работу по поддержанию народного духа вели не только агитаторы и пропагандисты воинских частей, но и газеты, радио, выступления артистов — все было настроено на то, чтобы словом звать народ на борьбу с захватчиками.
Теоретические исследования ораторского искусства, в сущности, начались только с 60-х гг. XX столетия. Характерно, что именно в хрущёвскую оттепель появляется ряд трудов советских теоретиков Е.А. Адамова, Т.З. Апресяна, Н.И. Ерастова, Я.В. Толмачёва и др. Активная подготовка пропагандистов велась во Всесоюзном обществе «Знание» (см. ежемесячно выходившие брошюры по методике ведения партийной пропаганды, а в начавшуюся перестройку — брошюры серии «Риторика — наука убеждать»).
Виды О. впервые описаны в «Риторике» Аристотеля как «три рода речей»: совещательная, судебная, эпидейктическая. Цель совещательной речи — польза, судебной — истина, эпидейктической — похвала или хула. В совещательной речи необходимо говорить о будущем, в судебной — о прошлом, в эпидейктической — о настоящем, соединяя прошлое с будущим. Эти основные положения будут по-разному интерпретироваться вплоть до настоящего времени.
О. разовьётся в дальнейшем на русской почве в разные виды красноречия с последовательным их увеличением: политическое (гражданское), судебное, торжественное (показательное, эпидейктическое, хвалебное), академическое, церковное, а затем также военное, дипломатическое, социально-бытовое. Видимо, в будущем этот ряд может быть продолжен в соответствии с профессиональными интересами риторов.
В XX в. ораторское искусство не только не прекратило своего существования, но приобрело новые формы. Новые технологии речи диктуют и новые слова в назывании похожих явлений. Если коммунистическая Россия называла ораторские формы агитацией и пропагандой, то посткомммунистическая Россия включает описание ораторских форм речи как в пиар-коммуникации (презентация, выступления на собраниях и проч.), так и в имиджелогию и в иные речеведческие дисциплины (прагматика, психолингвистика). Во всяком случае, налицо стремление уйти от традиционных названий и создавать новые системы ценностей через новые именования.
В XXI в. ораторское искусство принимает новые формы, связанные с развитием техники речи, электронных СМИ, технологии проведения политических и деловых собраний. Публичная монологическая речь необходима в каждой речевой профессии, и обучение ораторской речи принимает новые формы с опорой на классические традиции. В настоящее время популярными стали различные тренинги с преимущественно практическими задачами выработки навыков и умений современного политика, предпринимателя, журналиста и проч.
Потребность в обучении О. велика — необходимо искать новое содержание и формы такого обучения с опорой на всё лучшее, что имеется в риторической классике.
Лит.: Абрамов Н. Дар слова. СПб., 1900-1912. Вып. 1—15; Адамов Е.А. Мысли об ораторском искусстве. М., 1966; Аннушкин В.И. История русской риторики: Хрестоматия. М., 2002; Аннушкин В.И. Риторика. Вводный курс. М., 2006; Аннушкин В.И. Риторика. Экпресс-курс. М., 2007; Аннушкин В.И. Русская риторика: исторический аспект. М., 2003; Античные риторики / под ред. А.А. Тахо-Годи. М., 1978; Апресян Г.З. Ораторское искусство. М., 1972; Граудина Л.К. Русская риторика. М., 2001; Граудина Л.К., Миськевич Г.И. Теория и практика русского красноречия. М., 1989; Ерастов Н.И. Культура публичного выступления: Беседы с начинающим оратором. Ярославль, 1972; Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию // Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т. 7. М.—Л., 1951.; Попов М.Н. Политическое красноречие: Что нужно для оратора. СПб., 1906; Цицерон Марк Фабий.Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972.
В.И. Аннушкин