НА БАЛКОНЕ номер восемь…

текст, сопровождающий игру в ладоши. См.: Игра, Игры с хлопками в ладоши под речитатив. «С этим видом речитативной игры с хлопками мы встречались в начале 1980-х годов в одном из пионерских лагерей Свердловской обл. Две девочки, встав напротив друг друга, хлопали в ладоши и произносили текст. В памяти остались следующие четыре куплета: “На балконе сорок восемь, ой-ой-ой / Мы сидели с братом Костей, тьфу ты, грех какой. / Весело было нам, там, пари-тури-рам, / Все делили пополам. Правда? Ага! / Мы с балкона улетели, ой-ой-ой, / Локтем барышню задели, фу-ты, грех какой. / Весело было нам, там, пари-тури-рам, / Все делили пополам. Правда? Ага! / … / За столом сидит судья, ой-ой-ой, / Рожу корчит как свинья, тьфу ты, грех какой… / Весело было нам…и т.д. / Под столом сидит свинья, ой-ой-ой, / Рожу корчит как судья, фу-ты, грех какой… / Весело было нам… и. т. д.” Смысл игры заключался в том, чтобы слаженно произносить текст и не запутаться в порядке “взаимных” хлопков, с последним словом игра заканчивалась без какого-либо “завершающего жеста”. В середине 1990-х гг. (ориентировочно в 1994 г.) в Кирове вышло… приложение к газете “Вятская речь”… [В нём, в рубрике “Хлопушки” был помещён] текст, записанный в 1991 году от 7-классницы…: “На балконе номер восемь, ой-ой-ой, / Мы сидели с братом Костей, фу ты грех какой! / Припев: Весело было нам, тумба, ля-ля, / Все делили пополам. Правда? Ага! / Мы с балкона полетели, / Попой барышню задели. / Припев. / Нас в больницу положили, / Там пилюлями кормили. / Припев. / Из больницы мы сбежали / Сто подушек там украли. / Припев. / Мы в болоте ночевали, / Нас лягушки целовали. / Припев. / Нас милиция догнала, / Все подушки отобрала. / Припев. / За столом сидит судья, / Корчит рожи, как свинья. / Припев. / На столе стоит стакан, / А в стакане таракан. / Припев”. Текст с аналогичным содержанием был также сообщен нам в 1999 г. девушкой из г. Далматово… Таким образом, по меньшей мере… с нач. 1980-х по конец 1990-х гг., в девичьей среде существовала игра с данным речитативом. Текст речитатива восходит, как мы полагаем, к песне, по меньшей мере, 1920-х годов… Первым подтверждением этой гипотезы является свидетельство основоположника отеч. этнографии детства Г.С. Виноградова. В работе “Детский тайный календарь” (1924) он пишет буквально следующее…: “В больших населенных пунктах… взрослые идут в “собрание”; мальчуганы пробираются туда же и от скуки хулиганят, а потом воспевают свои похождения в песенке, которую откуда-то “подхватили” на годах: “Наш товарищ был Егорка, / Купил билет на галерку. / Весело было нам (2 раза; повторяется после каждых двух строчек). / Первым делом на галерке / Закурили мы махорки. / Мы с галерки полетели, / Лаптем барышню задели. / В каталашку нас погнали. / Только лапти засвиркали… / В каталашку посадили, / Трое суток не кормили. / Трое суток не кормили / Да по двадцать пять вкатили. / Нам по двадцать пять вкатили / И в больницу положили. / Нас в больницу положили, / Калачами нас кормили, / Калачами нас кормили / И на волю отпустили”… [Приводим также] текст песни…, записанной в 1925 году в Челябинске уральским фольклористом и краеведом В.П. Бирюковым. Он был обнаружен нами в его личном фонде (Ф.75, ед. хр. 6), хранящемся в Отделе рукописей Росс. нац. библиотеки… (Санкт-Петербург): “Как на барже номер пятый / Я служил там с Ванькой-братом / Припев: Весело было нам (4 раза) / Нас лаптями наградили, / Вниз по матушке пустили / Припев. / Мы приехали в Уфу, / Закурили табаку. / Припев. / Я послушался Егорку, / Взял билет я на галерку. / Припев. / Нас с галерки увидали. / В шею палками прогнали. / Припев. / Мы с галерки полетели, / Локтем барыню задели. / Припев. / Что за шум? Что за вой? / Прибежал городовой. / Припев. / Нас в полицию погнали, / Только пятки засверкали. / Припев. / Мы в полиции сидели / Да в окошечко глядели. / Припев. / Мы в полицьи сплутовали, / Все ворота изломали / Да и убежали. / Припев”. Несмотря на то, что действие девичьей речитативной игры 1980-х – 1990-х годов происходит «на балконе», в больнице, милиции и в суде, а герои песни 1920-х годов служат на барже, падают с галерки, имеют дело с «городовым» и попадают в «каталажку», сходство сюжетов и ритмической структуры очевидно… Вероятно, песня имеет еще более раннее происхождение. Так, строки из варианта В.П. Бирюкова “Что за шум? Что за вой? Прибежал городовой” почти полностью повторяют строки стихотворной сказки “Крокодил” К. Чуковского, написанной в 1917 г.: “Подбежал городовой: Что за шум? Что за вой?”. Логично предположить, что К.И. Чуковский воспроизвел в стихотворении хорошо известный его современникам фольклорный текст (как, например, начальные строки сказки “Крокодил, крокодил, он по улице ходил” явно перекликаются с популярной гор. песенкой “По улице ходила большая крокодила”). Таким образом, есть основания предполагать, что песня, варианты которой были зафиксированы фольклористами в середине 1920-х годов, восходит, по меньшей мере, к нач. ХХ в. От взрослой песни авантюрного содержания сначала “отпочковался” мальчишечий её вариант, а неск. десятилетий спустя, – возможно, на основе взрослого первоисточника, а, возможно, мальчишечьего варианта, – сложился речитатив для девичьей игры в ладоши. Иными словами, мы имеем дело с погружением в дет. среду утративших популярность форм фольклора взрослых» (Борисов, 2002, 41–45). Записано от девочки 9 лет в г. Иркутске в 1999–2000 гг.: «На балконе номер восемь, / О-ёй-ёй, / Мы сидели с братом Костей / (Тьфу ты, грех какой!). / Весело было нам, / Тумба-рирам, / Всё делили пополам. / “Правда?” / “Ага!” / Мы с балкона улетели, / О-ёй–ёй, / Бабку тапочком огрели / (Тьфу ты, грех какой!). / Весело было нам, / Тумба-рирам, / Всё делили пополам. / “Правда?” / “Ага!” / Нас в психушку засадили, / О-ёй-ёй, / Там пилюлями кормили / (Тьфу ты, грех какой!). / Весело было нам, / Тумба-рирам, / Всё делили пополам. / “Правда?” / “Ага!” / Мы с психушки убежали, / О-ёй–ёй, / Две подушки там украли / (Тьфу ты, грех какой!). / Весело было нам, / Тумба-рирам, / Всё делили пополам. / “Правда?” / “Ага!” / Нас милиция поймала, / О-ёй-ёй, / Две подушки отобрала / (Тьфу ты, грех какой!). / Весело было нам, / Тумба-рирам, / Всё делили пополам. / “Правда?” / “Ага!” / Мы с ментовки убежали, / О-ёй-ёй, / Две винтовки там украли / (Тьфу ты, грех какой!). / Весело было нам, / Тумба-рирам, / Всё делили пополам. / “Правда?” / “Ага!”» (Назаркин, 2006, 91–92).