«вода, скопившаяся в углублении на поверхности почвы» (Словарь, 1957–6, 389). Гулять по лужам, бродить по лужам, мерить лужи – занятие, любимое многими детьми.
О середине 1910-х гг.: «…Мне хорошо запомнилось, как осенью, когда уже было холодно и дождливо, на меня надели новые башмаки с приятно щелкнувшей застежкой и отправили гулять с няней, сказав, что теперь у меня “ножки не промокнут”. Последнее я понял только в том смысле, что мне можно будет делать то, что обычно запрещалось, – становиться в самые большие лужи. Это я и стал исполнять; выискивая ямки, наполненные водой и топтался в них, стараясь стать поглубже. Ощущения не было никакого, оно было заглушено нахлынувшим обаянием мига, того что я в одежде, хотя бы только ступнями, погружаюсь в воду. Когда я вернулся домой, был крик и была суетня, меня бранили, бранили няни, что-то делали с моими ногами, давали мне что-то пить... “Да как же недоглядели?!”, “Какой ты скверный мальчишка!” – доносятся до меня еще сейчас смятенные возгласы» (Жуковский, 1992, 31).
О первой половине 1970-х гг.: «Пролетают по проспекту машины, и солнце блестит в стеклах. Маленькая девчонка в красных резиновых сапожках переходит лужу. Лужа большая, по краям она дымится, высыхает. Девчонка перебредает лужу в самом широком месте: ей интересно, зачерпнёт или нет» (Матвеева, 1977, 44).
О второй половине 1980-х гг. в Шадринске: «Мы любили гулять по лужам. По застывшим – осенью и по простым – летом. По застывшим – идешь, лед трескается, и стараешься с него убежать или, если проваливаешься, то вся взбаламученная грязная вода из лужи фонтаном выливается в эту дырку. Ещё: осенью мы брали палку и в сапогах шли по луже. Где глубоко, там шли осторожно. Палка была в руках у идущего первым, но иногда палку, меряющую глубину лужи, брал и второй человек. Мы также ходили зимой мерили на глубину сугробы. Брали длинную палку и, проваливаясь по пояс в сугроб, мерили его глубину» (1001).
О первой половине 1990-х гг.: «Мерить лужи в нашем дворе было главным развлечением осени. С 5–6 лет до 10-летнего возраста мы бродили по лужам, мерили их глубину и “вязкость”. Глубокой считалась лужа, если вода доходила до самого края сапога, а ещё лучше – если заливалась в сапоги. Иногда для измерения лужи использовали палки, и ступали туда, где нельзя провалиться. Развлечением было также не только самому начерпать воды в сапоги, а ещё и найти в луже яму, и обманом заманить туда своих друзей. “Вязкость” же проверяли, в основном, в неглубоких лужицах. Нужно было встать в самую грязь и смотреть: засосет – не засосет. При этом повторяли: “Грязька, грязька, засоси, больше хлеба не проси”. Были случаи, что “вязкость” была настолько “хорошая”, что сапоги оставались в луже, и вытаскивать их приходилось родителям» (012).