КРЕПОСТНОЙ

Найдено 1 определение
КРЕПОСТНОЙ
«Являющийся собственностью помещика, принадлежащий помещику-крепостнику» (Словарь, 1956–5, 1628). Крепостные дети как предмет продажи, дарения. Об 11-летней девочке из дворянской семьи в 1857 году: «Расскажу один случай из моей детской жизни – он покажется диким в наше время. 29 октября было моё рождение, мне минуло десять лет… …Меня занимал подарок моей крестной матери, Татьяны Ивановны Захарьиной, зажиточной ярославской помещицы: она всегда дарила мне что-нибудь интересное… Скажу несколько слов о Т.И. Захарьиной. Это была женщина лет 50-ти, сухая, прямая, добродушная. Её муж, Василий Борисович, был хозяин и хлебосол. У них была воспитанница Дуняша, дочь их кучера. Ей было 16 лет, она выросла в их доме на положении не то горничной, не то барышни… Захарьина… крестила меня и… заботилась обо мне и любила меня, как дочь… Но вот в столовую неожиданно вошла няня и сказала мне: “Приехала Дуняша…” Я… побежала за няней… “Татьяна Ивановна, – начала Дуняша, – больны, они… прислали вам “живой подарок…, я сейчас приведу его”. И Дуняша быстро ушла… Дверь отворилась, и Дуняша вошла в сопровождении девочки, одетой очень бедно, с косичками, перевязанными тряпочками вверху головы. “Иди же”, – говорила Дуняша, толкая девочку. Девочка, потупя глаза, не двигалась с места. “Вот, – начала Дуняша, – крестная прислала вам в подарок эту девочку Федору, ей 14 лет, она пойдет вам в приданое, а пока будет служить вам”. Я молчала, пораженная неожиданностью, устремив глаза на Федору. Няня с одобрением смотрела на девочку. “Ну, что ж, дело хорошее, мы её всему обучим”, – сказала няня, чувствуя всё неприличие моего молчания… Я поблагодарила Дуняшу за подарки, но все же неподвижно стояла на месте. Разочарование было полное. Эта круглолицая, рябая, с косичками девочка, с потупленными глазами и плаксивым лицом не радовала меня… День рождения прошел. Я лежу в постели и не могу заснуть. Няня зажигает лампаду. Мне грустно. Плаксивая девочка не выходит у меня из головы. “Няня”, – говорю я… “Федора моя? Моя собственная?” “Ваша, вам подарена”, – отвечает просто няня. “И я, что захочу, то и буду делать с ней. Да?” “Известно, что захотите. Да что там делать-то? Будет вам служить, комнату вашу убирать, одевать вас”. Ответ няни не удовлетворил меня. Мне хотелось, чтобы она была только моей. Чувство власти и тщеславия закралось ко мне в душу. “Лиза и Соня [сёстры] не будут иметь собственной девочки. Мне её подарили”, – думала я, и это немного мирило меня с ней… Время шло, и Федора понемногу стала привыкать и перестала плакать. Обучение её было поручено старшей горничной Прасковье… Не раз ей приходилось бить посуду, за что доставалось от Прасковьи. …Однажды, входя в девичью, я увидела, как Прасковья драла ее за косу. “Оставь её, не смей её трогать! Она моя!” – закричала я, и Прасковья с воркотней вышла из комнаты… Прасковья… была уверена, что девчонка без муштровки не вырастет. Прасковья шила на неё, так как девочку заново одели, учила ее шить, мыть и гладить. Лизе было поручено учить Федору грамоте, Соне – смотреть часы, а мне – считать» (Кузминская, 1986, 59–63).

Источник: Энциклопедический словарь русского детства В двух томах.