детский головной убор, надеваемый обычной в холодное время, с лентами или тесемками, завязываемыми под подбородком. Ношение капора в 1890-е – 1910-е гг.
О нач. 1890-х гг.: «Матушка приняла у кучера спящую девочку, сняла с нее меховой капор, – из-под него сейчас же рассыпались светлые, золотистые волосы, – и поцеловала её» (Толстой, [1919–1922] 1984, 28).
О начале ХХ века: «Зимой… девочки носили суконные или бархатные капоры, отделанные мехом, или меховые и к ним отделанные мехом бархатные и суконные муфточки на ленточке или шнурке» (Ривош, 1990, 184). Об одежде девочки конца ХІХ – начала ХХ вв.: «К этой одежде [шубке] прекрасно подходит капор на девочку 5 лет из зеленой тафты, поля которого отделаны мелкими сборочками, образованными продетыми внутрь шнурочками; завязки и оборка сзади сшиты из тафтяных лент того же цвета» (Алёшина, 1995, 21).
О событиях 1903 года в Москве: «По субботам, около пяти вечера, Ксенька и Аришка всегда встречали остроносую девочку в капоре и в синей бархатной шубке. Это была дочь военного доктора Матвеева с Большой Пресни… Подруги называли девочку в капоре “докторская“ или “дылда”… Возле часовни мученика Пантелеймона девочка в капоре остановилась. Она пошарила в карманах шубки и сказала: Трофим, дай гривенник!”» (Бродская, Голубева, 1938, 7–8). Из повести о Москве 1911 года: «Соня подняла воротник пальто и потуже завязала капор. Капор у нее был темный, простенький – мама сама сшила его… У стены, недалеко от алтаря, молилась барыня…. Около неё стояли две девочки в бархатных капорах с лентами» (Воронкова, 1959–а; 123, 209).
О десятилетней девочке в 1918 году: «Лишь пробежав палисадник, стукнув калиткой, Ася догадалась застегнуть пальто. Пальцы возились с тесёмками капора» (Лойко, 1964, 3). Ношение капора в 1940-е – 1950-е гг.
О Ленинграде 1942 года: «В самом деле, одетая в тёплую кофточку и капор, [годовалая] Леночка сидела у [12-летней] Киры на коленях… “Вы лучше напишите про Киру из седьмого номера. Она взяла маленькую девочку и купает её, и гуляет с ней, и кашу ей варит. Даже платье сама ей сшила и капор”» (Карасёва, 1960; 17, 55).
О детях 5–6 лет в Ленинграде в середине 1940-х гг.: «А впереди бежали, взявшись за руки, вприпрыжку, две одинаковые девочки: и шубки у них были одинаковые, меховые, и капоры, и даже косички с ленточками... Девочка ничего не ответила. Она всё так и стояла, в шубке, в вязаном капоре, в ботиках, в варежках, и даже не думала раздеваться… Вдруг к девочке-кукле подбежали две другие девочки в голубых халатиках и стали её тормошить. Одна расстёгивала ей шубку, другая снимала с неё капор» (Гринберг, 1949; 26,27).
О конце 1940-х – начале 1950-х гг.: «В капоре, в шубке, румяная от мороза, Оля появилась в дверях» (Матвеев, [1947–1954] 1956, 185).
О начале 1950-х гг.: «…Он вёл за руку девочку лет пяти в красном капоре, то и дело сползавшем ей на затылок» (Георгиевская, 1954, 9).
О второй половине 1950-х.: «Это сказала маленькая девочка в широком, как колокол, пальто и в остроконечном капоре» (Ефетов, 1963, 82).
О дер. Павелево в 1995–1997 гг.: «Капор – это головной убор, похожий на капюшон, с плотностью шарфа; в нашем классе и по школе в целом многие девчонки его носили. Они были разных расцветок: сиреневые, голубые, красные, зеленые. Мне тоже хотелось как бы не отставать от моды, но мама говорила, что их и так вся деревня носит, она любила иметь вещь, которая есть не у всех… И сама мне связала, подобно капору, но было лучше – из кроличьего пуха (был свой), а шейка (как короткий шарфик) – из цветных, шерстяных ниток. Я в нём проходила долго (с 5 по 7 класс), пока не выросла из него. Я любила его надевать – удобно, тепло и такой только у меня» (110).
О 1998–1999 гг. в селе Красная Звезда Шадринского района: «Капор – головной убор, тёплый; можно носить осенью и весной. Одевался через голову. Капор имел фасон по типу шапки-ляльки, закрывал еще и шею. В фаворе были капоры голубого и сиреневого цвета. Носили мы капоры в классе 7–8» (011).