2. По-видимому, специально искаженное название игры в «Почту» («Почту амура»).
О новогоднем празднике в мужской школе Ленинграда в 1946–1947 гг.: «Когда… они вернулись в зал, там начались танцы. Играл патефон. Танцевали лишь одни девочки, “шерочка с машерочкой”, мальчишки жались по углам, “подпирали стены”, так как никто из них не умел танцевать. Это поняла и… Анна Васильевна. Поэтому она объявила: “Фанты! Будем играть в фанты. Каждый прикалывает на грудь вот такой номерок (они у нее уже были заготовлены) так, чтобы их было видно издали. Девочки пишут записки мальчикам, мальчики – девочкам. Обозначают номером, кому записка предназначена. Указывают свой номер, чтобы можно было послать ответ. Итак – фанты! Разбирайте номерки! Быстро, быстро!” Сперва игра не ладилась. Мальчишки и девчонки стеснялись друг друга. Смущенно переминались, не зная, что можно написать. Но все постепенно наладилось. И все благодаря Жеке. Пристроившись у подоконника, он строчил записки одну за другой. И каждую – в стихах! Столпившись вокруг, заглядывая ему через плечо, мальчишки только поражались его вдруг открывшейся неожиданной способности. “Как вас зовут, душа моя? / Скажите, правды не тая”. Кто-нибудь из мальчишек относил записку по указанному номеру. Получившая её, не скрывая своего изумления, читала. Её подруги, сгорая от любопытства, сбившись в табунок, тоже читали записку и осматривали зал, отыскивая, кто же это мог послать. А у Жеки уже было готово послание другому адресату: “Скажите, милое создание, / Где мне назначите свидание? / Мой идеал, у ваших ног / Я трепещу, как мотылек”. Случалось, что “идеал” отвечал коротко и однозначно: “Дурак!” Но это нисколько не смущало Жеку. Он тут же слал ответ: “За что, скажите, милый друг, / Так сильно вы меня лягнули / Своей божественной ходулей?” В конце концов получилось так, что в фанты играл один Жека со всеми девчонками разом. Записок ему приносили по нескольку штук. Он успевал отвечать на все. Поэтому Валька очень удивился, когда перед ним остановилась девчонка и протянула записку. “Это вам”. “Мне?”» (Васильев, 1985, 61–62).
ФАНТЫ
ФАНТЫ
Источник: Энциклопедический словарь русского детства В двух томах.
ФАНТЫ
игра(ть) в фанты – 1. Игра, в которой играющие исполняют то или иное, преимущественно шуточное, задание, назначаемое по жребию владельцу фанта. Ведущий (водящий) обращается к одному из участников игры и произносит фразу с перечислением запрещенных действий («не смеяться», «Букву “р” не выговаривать», «“да” и “нет” не говорить, “чёрное” и “белое” не называть»). Затем ведущий побуждает игрока нарушить запрет (задает вопросы, стремится рассмешить). В случае нарушения игрок отдает ведущему фант (предмет, принадлежащий игроку). Затем аналогичные действия ведущий предпринимает по отношению к другому участнику игры. Когда у всех (большинства) участников собраны фанты, один из игроков поочередно берет в руки отдельные фанты, а другой (например, ведущий) игрок, отвернувшись или закрыв глаза, назначает шутливое задание обладателю этого фанта. Об игре в фанты в конце 1880-х гг.: «Павлика переодели,… потом стали варить какао, и затем все, даже дядя-капельмейстер, играли в фанты… Играть в фанты с детьми ему было не зазорно…» (Крашенинников, [1925], 1991, 115). Об игре в фанты на рождественской ёлке начала 1890х гг.: «После чая Аркадий Иванович устроил игру в фанты, но дети устали, наелись и плохо соображали, что нужно делать» (Толстой, [1919–1922] 1984, 41).
О 1900-х гг.: «Играли в “почту”, в “гуси-лебеди домой”…; потом стали играть в “фанты”. …Раскрасневшаяся Леля подошла к серьезно и молчаливо сидевшему в углу реалисту и скороговоркой произнесла: “Барыня прислала сто рублей, / Что хотите, то купите, / Черное с белым не берите, / Что желаете купить?”» (Чириков, 1918, 34).
О середине 1900-х гг.: «У Лихаревых на встрече Нового года из молодежи были еще две Олечкины подруги по гимназии… да студенты… Было очень весело. Сперва ставили… водевильчик... Потом играли в верёвочку, в жмурки, в фанты, в “свои соседи”, в “почту амура”» (Кузьмин, [1964] 1990, 122–123). Об игре на детских именинах середины 1910-х гг.: «Начались игры…. “Не хочу больше играть в каравай! – вдруг закричала Ляля, выходя из круга. – …Давайте лучше играть в фанты!” Гости расселись на стульях, и Ванда начала обходить их по очереди. Прежде всего она подошла к Гоге. “Барыня прислала сто рублей. Чёрного и белого не покупайте, о жёлтом даже не вспоминайте, “да” и “нет” не говорите, что хотите покупайте, головою не мотайте, смеяться тоже нельзя”, – выпалила Ванда скороговоркой. Гога запыхтел от удовольствия, что его спрашивают самым первым… Ванда внимательно осмотрела Гогу с ног до головы и спросила: “Какого цвета у вас носки?” “Зелёные” “Не врите, они у вас белые”. “Ванделька, что за выражение!” – воскликнула дама с розой. “Гы-ы...” – засмеялся Гога. “Штраф, с тебя фант!” – закричала Ванда. Гога вытащил из кармана перочинный ножик. Марийка сидела посередине длинной шеренги гостей и с нетерпением ждала, когда дойдёт до неё очередь. Уж она-то не сдастся так скоро! Наконец Ванда подошла к ней: “Какого цвета у вас носки?” “Сиреневые”, – ответила Марийка. “Вот и не сиреневые, а белые! А какого цвета у вас лицо?” “Синее”. “Ха-ха-ха!.. Синее! Вы что, разве утопленница?” Ванда никак не могла заставить её отдать фант. Она злилась и задавала глупые вопросы: “Какой у вас нос?” “С двумя дырочками” “Нет, а какого он цвета?” “Телесного”. Ванда так разозлилась, что даже ногой топнула. Марийке стало неловко – ведь всё-таки Ванда была именинница. Она решила на первый же вопрос ответить “нет” и отдала обрадованной Ванде фант – батистовый носовой платочек, который ей дала мать. Ванда сложила все фанты в вазу… Ванда вынимала из вазы то ножик, то гребёнку, то бант и спрашивала: что делать этому фанту? Дама с розой в причёске завязала себе глаза шарфиком, уселась в кресло и стала назначать, какому фанту что делать: “Этому фанту три раза проскакать на одной ноге вокруг рояля”. “Этому фанту пропеть что-нибудь хоро- шенькое”. “Этому фанту протанцевать с именинницей польку”. Наконец Ванда вытащила из вазы маленький носовой платочек. “Владелец этого фанта должен подойти к господину Шамборскому, – медленно проговорила дама, – и сказать ему приветствие на французском языке”… Ляля засмеялась и захлопала в ладоши. “Не отдавайте вещи, пока каждый не исполнит, что ему назначили”, – сказала она… Поднялся ужасный шум. Лора кричала, что она не хочет петь, девочка в кружевном воротнике плакала и требовала обратно свою брошку, потому что воротник висел у неё на плече, и ей было очень неудобно. Только Гога весело скакал на одной ноге вокруг рояля…» (Бродская, [1938] 1957, 59–62).
О 1932 г.: «Но вот мы… подошли к дому Наташи, где должна быть вечеринка… Мы сели, не зная, что делать и о чем говорить… Потом мы играли в… фанты, и мне досталось быть оракулом. Пришлось подчиниться, и когда ко мне подводили ребят с вопросом: “Что этому?” – то я старалась ответить с юмором, например: “Отрежет ноги трамвай”. Все смеялись. Сначала я отвечала ничего, потом пошло все хуже и хуже, я уже не знала, что придумать и что отвечать, чувствуя, что невыносимо краснею под шалью… Ксюше досталось подойти к комулибо и поцеловать, а она выбрала меня. Поставили ряд стульев друг против друга, посадили ребят и завязали Ксюше глаза. “Луга, давай поменяемся”, – предложил мне Алька. “Давай”. Я посадила его на свое место, накрыла его шалью, а сама села на его место. Вот подошла Ксюша, обняла его сильно и искренне, намереваясь поцеловать. Я с силой потянула ее назад, оттащила его и быстро села на свое место, но она Альку заметила» (Луговская, 2004).
О 1941–1945 гг. в городе Всеволожске: «Играли мы…в фанты и в дочки-матери …» (Бутина, 2001).
О шестиклассниках во вт. пол. 1950-х гг.: «Витя: … Мы стали играть в фанты. Ирина: На уроке! Витя: А что? Мы потихоньку играли. И всё бы ничего, если бы не она. (Показывает на Олю) Тасе выпал фант дёрнуть её за косу. Тася дёрнула, а эта плакса как закричит, как будто её лошадь лягнула… Оля: Да, тебя бы так дёрнули. Витя: Тася ей объясняет, что она не виновата, потому что фант, а Оля ничего слушать не хочет. Как… дёрнет Тасю за косу. Оля: А она меня ка-ак толкнёт! Витя: Вот за это и выгнали. Тасю, Олю и меня» (Гераскина, 1962, 93).
О 1970-х гг.: «После игры в фанты все уселись в кресла и Кузина мама поставила “Болеро” Равеля» (Маркова, [1979] 1984, 31).
О Шадринске в 1987 г.: «Когда мне было 7 лет, я и мои подруги собирались во дворе и играли в “фанты”. Приносили каждый свои бумажки от конфет, жвачек. Каждый знал свои. Ведущий смешивал их в непрозрачном пакетике и вытаскивал одну. Тот, чья эта бумажка, должен был выполнить задание, которое обговаривалось заранее. Например, прокричать на весь двор как петух, или завыть, как собака» (504).
О 1900-х гг.: «Играли в “почту”, в “гуси-лебеди домой”…; потом стали играть в “фанты”. …Раскрасневшаяся Леля подошла к серьезно и молчаливо сидевшему в углу реалисту и скороговоркой произнесла: “Барыня прислала сто рублей, / Что хотите, то купите, / Черное с белым не берите, / Что желаете купить?”» (Чириков, 1918, 34).
О середине 1900-х гг.: «У Лихаревых на встрече Нового года из молодежи были еще две Олечкины подруги по гимназии… да студенты… Было очень весело. Сперва ставили… водевильчик... Потом играли в верёвочку, в жмурки, в фанты, в “свои соседи”, в “почту амура”» (Кузьмин, [1964] 1990, 122–123). Об игре на детских именинах середины 1910-х гг.: «Начались игры…. “Не хочу больше играть в каравай! – вдруг закричала Ляля, выходя из круга. – …Давайте лучше играть в фанты!” Гости расселись на стульях, и Ванда начала обходить их по очереди. Прежде всего она подошла к Гоге. “Барыня прислала сто рублей. Чёрного и белого не покупайте, о жёлтом даже не вспоминайте, “да” и “нет” не говорите, что хотите покупайте, головою не мотайте, смеяться тоже нельзя”, – выпалила Ванда скороговоркой. Гога запыхтел от удовольствия, что его спрашивают самым первым… Ванда внимательно осмотрела Гогу с ног до головы и спросила: “Какого цвета у вас носки?” “Зелёные” “Не врите, они у вас белые”. “Ванделька, что за выражение!” – воскликнула дама с розой. “Гы-ы...” – засмеялся Гога. “Штраф, с тебя фант!” – закричала Ванда. Гога вытащил из кармана перочинный ножик. Марийка сидела посередине длинной шеренги гостей и с нетерпением ждала, когда дойдёт до неё очередь. Уж она-то не сдастся так скоро! Наконец Ванда подошла к ней: “Какого цвета у вас носки?” “Сиреневые”, – ответила Марийка. “Вот и не сиреневые, а белые! А какого цвета у вас лицо?” “Синее”. “Ха-ха-ха!.. Синее! Вы что, разве утопленница?” Ванда никак не могла заставить её отдать фант. Она злилась и задавала глупые вопросы: “Какой у вас нос?” “С двумя дырочками” “Нет, а какого он цвета?” “Телесного”. Ванда так разозлилась, что даже ногой топнула. Марийке стало неловко – ведь всё-таки Ванда была именинница. Она решила на первый же вопрос ответить “нет” и отдала обрадованной Ванде фант – батистовый носовой платочек, который ей дала мать. Ванда сложила все фанты в вазу… Ванда вынимала из вазы то ножик, то гребёнку, то бант и спрашивала: что делать этому фанту? Дама с розой в причёске завязала себе глаза шарфиком, уселась в кресло и стала назначать, какому фанту что делать: “Этому фанту три раза проскакать на одной ноге вокруг рояля”. “Этому фанту пропеть что-нибудь хоро- шенькое”. “Этому фанту протанцевать с именинницей польку”. Наконец Ванда вытащила из вазы маленький носовой платочек. “Владелец этого фанта должен подойти к господину Шамборскому, – медленно проговорила дама, – и сказать ему приветствие на французском языке”… Ляля засмеялась и захлопала в ладоши. “Не отдавайте вещи, пока каждый не исполнит, что ему назначили”, – сказала она… Поднялся ужасный шум. Лора кричала, что она не хочет петь, девочка в кружевном воротнике плакала и требовала обратно свою брошку, потому что воротник висел у неё на плече, и ей было очень неудобно. Только Гога весело скакал на одной ноге вокруг рояля…» (Бродская, [1938] 1957, 59–62).
О 1932 г.: «Но вот мы… подошли к дому Наташи, где должна быть вечеринка… Мы сели, не зная, что делать и о чем говорить… Потом мы играли в… фанты, и мне досталось быть оракулом. Пришлось подчиниться, и когда ко мне подводили ребят с вопросом: “Что этому?” – то я старалась ответить с юмором, например: “Отрежет ноги трамвай”. Все смеялись. Сначала я отвечала ничего, потом пошло все хуже и хуже, я уже не знала, что придумать и что отвечать, чувствуя, что невыносимо краснею под шалью… Ксюше досталось подойти к комулибо и поцеловать, а она выбрала меня. Поставили ряд стульев друг против друга, посадили ребят и завязали Ксюше глаза. “Луга, давай поменяемся”, – предложил мне Алька. “Давай”. Я посадила его на свое место, накрыла его шалью, а сама села на его место. Вот подошла Ксюша, обняла его сильно и искренне, намереваясь поцеловать. Я с силой потянула ее назад, оттащила его и быстро села на свое место, но она Альку заметила» (Луговская, 2004).
О 1941–1945 гг. в городе Всеволожске: «Играли мы…в фанты и в дочки-матери …» (Бутина, 2001).
О шестиклассниках во вт. пол. 1950-х гг.: «Витя: … Мы стали играть в фанты. Ирина: На уроке! Витя: А что? Мы потихоньку играли. И всё бы ничего, если бы не она. (Показывает на Олю) Тасе выпал фант дёрнуть её за косу. Тася дёрнула, а эта плакса как закричит, как будто её лошадь лягнула… Оля: Да, тебя бы так дёрнули. Витя: Тася ей объясняет, что она не виновата, потому что фант, а Оля ничего слушать не хочет. Как… дёрнет Тасю за косу. Оля: А она меня ка-ак толкнёт! Витя: Вот за это и выгнали. Тасю, Олю и меня» (Гераскина, 1962, 93).
О 1970-х гг.: «После игры в фанты все уселись в кресла и Кузина мама поставила “Болеро” Равеля» (Маркова, [1979] 1984, 31).
О Шадринске в 1987 г.: «Когда мне было 7 лет, я и мои подруги собирались во дворе и играли в “фанты”. Приносили каждый свои бумажки от конфет, жвачек. Каждый знал свои. Ведущий смешивал их в непрозрачном пакетике и вытаскивал одну. Тот, чья эта бумажка, должен был выполнить задание, которое обговаривалось заранее. Например, прокричать на весь двор как петух, или завыть, как собака» (504).
Источник: Энциклопедический словарь русского детства В двух томах.