Церковь
Церковь
гр. – круг, Божий дом) – установленное от Бога сообщество людей, объединенных Православной верой, Законом Божиим, священноначалием и таинствами. Церковь – это еще и здание, специально построенное для такого сообщества для проведения богослужений. Таким образом, церковь есть и место собрания, и само собрание верующих. Она призвана вести людей в царство Божие, помогать им в освобождении от грехов и достижении святости как духовно-нравственного совершенства. Церковь – это священное место духовного возвышения человека, его просвещения и воспитания, врачевания и успокоения, источник его мужества и крепости. Она представляет собой мистический организм – тело Христово. Она космична и исторична. Церковь – это также вся система православных храмов, монастырей и служб, управляющих их деятельностью. Слово «церковь» дохристианского происхождения, оно встречается в Священном Писании. У древних славян так назвалось «круговое капище», «округлый храм», собирающие вокруг себя членов общины. С тех пор Церковь неизменно выполняет свою объединительную миссию. За годы советской власти она сохранила от уничтожения веру русского народа, его культуру, традиции и богатую духовную литературу.
Источник: Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)
ЦЕРКОВЬ
«Здание, в котором происходит христианское богослужение» (Словарь, 1965–17, 672). Посещение церкви.
О середине 1920-х гг. в Новосибирске: «Во втором классе нас принимали в пионеры. Господи, какая я гордая была! Красный галстук так торжественно надевали. Но я, конечно же, не все понимала. Нам, например, говорили: пионерам нельзя в церковь ходить. И я задумывалась: как же я в церковь ходить не буду? Мама разрешила мои сомнения: “Ты там говори, что требуют, а в церковь-то будешь ходить!” Так что обстоятельства учили врать» (НМ, 1999). Церковь в учебном заведении.
О конце 1900-х – начале 1910-х гг.: «В императорском Новороссийском университете была собственная церковь, в семинарии, в кадетском корпусе – то же самое… После того как собственная церковь с освященным алтарем открылась в нашей гимназии, мы тоже как бы поднялись на высшую ступень общественной лестницы…» (Катаев, [1972] 1983, 152–153). См. также: Гимназическая церковь. Церковь и школьный комсомол.
О 1929 г.: «Весной 29-го года мои одноклассники и приятели Иван Миронов и Леонид Линьков отказались выполнить поручение Бюро городской комсомольской ячейки: ходить в пасхальную ночь, по церквам и выслеживать учителей. Это были не шкурники, не приспособленцы, не карьеристы, а убежденные комсомольцы. Идти на разрыв с комсомолом им было нелегко, потому что они верили в благодетельную неизбежность коммунизма, а коли так, рассуждали они, то их место в первых рядах борцов за коммунизм, то есть – в комсомоле. И все же они заявили, что, мол, “извините – подвиньтесь”: шпионами они не были и никогда не будут и уж во всяком случае наотрез отказываются следить за учителями, которые ничего, кроме хорошего, им не сделали. Оба положили комсомольские билеты на стол. Выход из комсомола помешал им поступить в высшее учебное заведение» (Любимов, 1992, 109).
О середине 1920-х гг. в Новосибирске: «Во втором классе нас принимали в пионеры. Господи, какая я гордая была! Красный галстук так торжественно надевали. Но я, конечно же, не все понимала. Нам, например, говорили: пионерам нельзя в церковь ходить. И я задумывалась: как же я в церковь ходить не буду? Мама разрешила мои сомнения: “Ты там говори, что требуют, а в церковь-то будешь ходить!” Так что обстоятельства учили врать» (НМ, 1999). Церковь в учебном заведении.
О конце 1900-х – начале 1910-х гг.: «В императорском Новороссийском университете была собственная церковь, в семинарии, в кадетском корпусе – то же самое… После того как собственная церковь с освященным алтарем открылась в нашей гимназии, мы тоже как бы поднялись на высшую ступень общественной лестницы…» (Катаев, [1972] 1983, 152–153). См. также: Гимназическая церковь. Церковь и школьный комсомол.
О 1929 г.: «Весной 29-го года мои одноклассники и приятели Иван Миронов и Леонид Линьков отказались выполнить поручение Бюро городской комсомольской ячейки: ходить в пасхальную ночь, по церквам и выслеживать учителей. Это были не шкурники, не приспособленцы, не карьеристы, а убежденные комсомольцы. Идти на разрыв с комсомолом им было нелегко, потому что они верили в благодетельную неизбежность коммунизма, а коли так, рассуждали они, то их место в первых рядах борцов за коммунизм, то есть – в комсомоле. И все же они заявили, что, мол, “извините – подвиньтесь”: шпионами они не были и никогда не будут и уж во всяком случае наотрез отказываются следить за учителями, которые ничего, кроме хорошего, им не сделали. Оба положили комсомольские билеты на стол. Выход из комсомола помешал им поступить в высшее учебное заведение» (Любимов, 1992, 109).
Источник: Энциклопедический словарь русского детства В двух томах.
