персонаж детско-подростковых магически-игровых действий («вызываний»). См.: Вызывания.
О с. Понькино Шадринского р-на в середине 1980-х гг. в: «Вызывание бабки-матершинницы. Брали два стула, за их спинки натягивали нитку, на этой нитке висел кусочек хлеба. Снизу над кусочком хлеба ставилась табуретка, на которой лежало зеркало, свеча, блюдце с водой, ножницы. В комнате должна быть абсолютная темнота. Затем нужно зажечь свечу и произнести заклинание: “Бабушка-матершинница, приди поругай нас”. В это время нельзя ни смеяться, ни разговаривать. А то бабушка-матершинница может руку оторвать. Когда бабушка-матершинница придет и немного поругает, нужно взять ножницы и расстричь нитку. Иначе бабушка-матершинница навсегда останется в этом доме. И все кругом будут злые и будут ругаться. Бабушку-матершиницу, девчонки говорят, что видели, но материться она не успевала. Мы вызывали её всегда с парнями. И парни начинали материться, прикалываясь, а мы, девчонки, в страхе оттого, что что-нибудь может случиться, сразу обрезали нитку» (514).
О 1985–1987 гг.: «Летом, когда я приезжала в гости к бабушке на каникулы, мы с моими сёстрами и их подругами любили вызывать “бабку-матершинницу”, “веселого гнома” и многих других. Я сама в это не очень верю, но мне было любопытно и интересно. Когда вызывали “бабку-матершинницу” мы ставили на табуретку два высоких стакана, переворачивали их, ставили на расстоянии друг от друга. Один стакан обвязывали белой ниткой, а другой чёрной, нитки соединялись, и получалось, как мост. На табуретку ложилась конфета и лучше всего шоколадная. В комнате должна быть полная темнота, ни лучика света. Все участвующие садились вокруг табурета и выбирали один, кто будет вызывать бабку. Все сидят и молчат, а этот один вызывает бабку-матершинницу. Он несколько раз говорит: “Бабка-матершинница, иди к нам!” Говорит до тех пор, пока не появится маленький огонек на табурете. Этот огонек будет бегать до тех пор, пока бабка не найдет конфету. Когда забираешь конфету, “бабка-матершинница” начинает выражаться нецензурными словами» (589).
О Шадринске в 1987 г.: «В детстве я каждое лето ездила в пионерские лагеря, а именно там вызывания и пользуются большой популярностью. Один случай, я запомнила особенно ярко. Мне было 7 лет, и в лагере я была первый раз. В нашем кубрике было 7–8 девочек. Там были две подружки постарше остальных. Именно они и предложили вызывать гномика… Там же в лагере мы вызывали “Три белых коня”… Ещё я помню такой случай. Одна девочка из нашей комнаты в лагере захотела вызвать бабку-матершинницу. Но мы боялись, что она придет и будет громко материться, а нам за это попадет! И тогда девочки придумали, что они залезут в шкаф и будут вызывать ее там, а мы будем ждать, а чтобы она не вышла из шкафа мы все навалимся на дверцу и будем держать. Для того чтобы вызвать бабку-матершинницу, надо было взять три стакана с водой, обвязать их ниткой и завязать на ней узелки. Всё это мы сделали, затем эти две девочки взяли стаканы в шкаф и залезли туда сами. Затем они стали звать бабку-матершинницу. Мы – все остальные – сидели в тишине и ждали, что же будет дальше. Вдруг они завизжали и выскочили из шкафа, крича, что бабка появилась. Мы все с визгом наваливались на дверцу шкафа, прижимая её, чтобы она не вышла оттуда. И мы все были уверены, что действительно слышим из шкафа какие-то слова. Потом мы прислушались и ничего не услышали, тогда потихонечку стали приоткрывать шкаф. В нём никого не было. Девочки, которые вызывали, сказали, что увидели маленький красный огонек, который двигался по ниточке и матерился. Мы им поверили, а потом ночью, боялись спать, думали, что она появится снова» (542).