РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
Учебные заведения и педагогическая мысль в русской эмиграции после 1917. Эмиграция рос. граждан шла несколькими волнами. Наиболее крупной была первая волна (с начала 1918 до 30-х гг.). Большинство эмигрантов надеялись вернуться в Россию и для детей организовывались русские общеобразовательные и профессиональные учебные заведения. Наличие учебных заведений было одним из факторов относительной стабилизации эмигрантской жизни и формирования специфической русской культуры. Представители 2-й (с 1944), 3-й (60- 80-е гг.), 4-й (90-е гг.) волн эмиграции стремились с целью адаптации дать образование детям в национальных учебных заведениях стран пребывания. В 20-е гг. сформировалось несколько центров русской эмиграции: во Франции (гл.о. в Париже), Чехословакии, Болгарии, Югославии, Константинополе, Германии, США, Китае (гл.о. в Харбине). По разным оценкам, школой было охвачено от 10 до 50% всех детей эмигрантов. Наиболее массовым был поток эмигрантов в 1920 с Юга России. В Турцию удалось эмигрировать в полном составе 4 кадетским корпусам и 2 женским институтам (Донской и Харьковский) и в неполном составе нескольким женским гимназиям. Большинство т.н. беженских школ смогли начать занятия лишь в 1921-22 с помощью правительств иностранных государств и русских зарубежных организаций. В финансировании иностранная помощь составила 79% (76% государственная и 3% частная) и из русских источников 21% (5% из оставшихся средств царской фамилии и 16% - частные пожертвования). Финансовую помощь распределяли гл.о. Рос. земско-городской комитет (председатель кн. Г.Е. Львов, до 1926), Рос. общество Красного Креста (председатель П.Н. Игнатьев), Толстовский фонд (А.Л. Толстая, С.В. Рахманинов, С.В. Панина). Помощь также оказывали Общество помощи детям русской эмиграции, Общество просвещения беженцев из России, Союз академических организаций (Париж). Материальное и правовое положение русских школ наиболее благоприятным было в Чехословакии, где правительство полностью содержало все русские учебные заведения. Правительства Королевства сербов, хорватов и словенцев (с 1929 Югославии) и Болгарии оказывали постоянную помощь, правительства мн. других стран Европы, хотя и не оказывали помощи, но и не препятствовали деятельности эмигрантских учебных заведений. Единый административный орган управления образованием Р.з. отсутствовал. Организации, играющие координационную роль, располагались в Праге: Педагогическое бюро по делам средней и низшей русской школы за границей (1922, председатель президиума В.В. Зеньковский), Объединение русских учительских организаций за границей (1923, председатель А.В. Жекулина; входило 11 профсоюзов из разных стран); предметные комиссии при Русском педагогическом кружке (1924, председатель С.И. Карцевский; разрабатывали учебные программы). Действовали также общественные организации: Союз русских педагогов средней и низшей школы в Чехословакии, Объединение русского учительства в Финляндии, Общество преподавателей русских учебных заведений в Королевстве сербов, хорватов и словенцев. В 20-е гг. проводились съезды русских учителей (1-3-й в Праге; 4-й в Белграде и 5-й в Софии), издавались журналы: в Праге - "Русская школа за рубежом" (1923-29, ответственные ред. - К.И. Шульц, С.И. Гессен, Карцевский и др.; издание прерывалось), "Бюллетень педагогического бюро по делам средней и низшей русской школой за границей" (1923-27, ред. Зеньковский); в Белграде - "Вестник Союза русских педагогов в королевстве СХС" (1-я половина 20-х гг.); в Харбине - "Вестник Маньчжурского педагогического общества" (1922-23), "Вопросы школьной жизни" (1922, изд. Союза учителей Китайско-Восточной железной дороги). В середине 20-х гг. в Чехословакии, Югославии и Болгарии насчитывалось 16 начальных (590 учащихся), 26 средних (ок. 5 тыс. учащихся) школ, а в странах Западной Европы (исключая бывшую территорию Российской империи) - 11 начальных (св. 500 учащихся) и 6 средних (св. 700 учащихся) школ. Создавались школы за счет частных пожертвований. Например, во Франции действовала русская гимназия в Париже (1920, осн. по инициативе М.А. Маклаковой и ряда педагогов при поддержке великой княгини Марии Павловны и Общества просвещения детей беженцев из России, директор В.Б. Недачин). В Великобритании, Бельгии и Швейцарии самостоятельных школ не было, но работали кружки при церковных приходах. В США осуществлялось только дополнительное образование в приходских и частных школах. В 1920 создан "Русский народный институт" в Нью-Йорке (ректор профессор И.И. Петрункевич) со школой, готовившей к поступлению в американские высшие учебные заведения. Восточный центр русской эмиграции находился в Китае (Харбин): с 1920 действовали педагогическая секция, 20 гимназий (7 частных) и учебные заведения Китайско-Восточной железной дороги (13 низших и 2 высших начальных училища, гимназия, коммерческое училище), вузы - Харбинский политехнический (наиболее известный), педагогический, юридический, Св. Владимира, Северо-Маньчжурский университет и консерватория (в 1954 русская колония покинула Китай, колонисты вернулись на Родину или эмигрировали в другие страны). В наиболее тяжелом положении оказались русские учебные заведения в государствах, образовавшихся на территории бывшей Российской империи, - Латвии, Литве, Эстонии, Финляндии, Польше, Бессарабии (до 1940 в составе Румынии). В этих государствах школы содержались только на пожертвования (некоторую поддержку оказывало правительство Финляндии), проводился курс, направленный на их ликвидацию, учителя должны были сдавать экзамен на знание государственного языка, им запрещалось занимать административные должности. Русские школы охватывали от 1% детей в Польше до 9% в Литве. 30% учащихся эмигрантских школ составляли сироты, вследствие пережитых потрясений дети имели слабое здоровье и неустойчивую психику. Ок. 65% подростков были вынуждены работать, чтобы обеспечить свое существование, однако большинство учащихся отличалось большой работоспособностью и желанием продолжать образование. Педагогический состав русских школ имел высокую квалификацию (университетское образование) и большой педагогический опыт, однако русские учителя получали значительно меньшую зарплату, чем их коллеги. Наибольшее число русских учителей преподавало в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (374), Болгарии (310), Финляндии (126), Чехословакии (109). Средние образовательные школы ориентировались на подготовку учащихся к поступлению в университеты. Обучение осуществлялось по модернизированным программам, разработанным в ходе реформы российского просвещения под руководством Игнатьева в 1915-16. Наиболее крупные педагоги Р.з.: Зеньковский, Гессен, С.Ф. Русова и др. Русские учебные заведения в эмиграции играли важнейшую нравственную роль, сохраняя традиции русской культуры. Организовывались также профессиональные учебные заведения и различные курсы для взрослых. В Праге функционировали: Русский педагогический институт им. Я.А. Коменского (с 1923 директор С.А. Острогорский) для подготовки инспекторов для русских школ (2 года обучения; преподаватели - С.Н. Булгаков, Гессен, Зеньковский, А.А. Кизеветтер и др.), русский юридический факультет в Пражском университете (декан П.И. Новгородцев), Русский институт сельских кооператоров и др. Из 15470 студентов в эмиграции продолжили обучение 8155 человек (в Чехословакии и Югославии 5400 студентов имели стипендии). Духовным центром эмиграции стал Православный богословский институт им. Преподобного Сергия Радонежского (1925, Париж), при нем был создан религиозно-педагогический кабинет. В 1949 открыты Высшие женские богословские курсы. В институте возникло русское христианское студенческое движение. С начала 30-х гг. мн. эмигранты потеряли надежду на возвращение в Россию и стали отдавать детей в местные школы. Многие эмигрантские школы прекратили деятельность. К концу 30-х гг. ликвидированы координационные центры. После 2-й мировой войны для большинства семей главным стало воспитание детей как граждан страны, в которой они проживают. Последняя русская гимназия в Париже закрылась в 1961. Дети современных эмигрантов имеют возможность получать дополнительное образование в общественных воскресных русских школах.
Источник: Терминологический словарь библиотекаря
РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
Учебные заведения и педагогическая мысль в русской эмиграции после 1917. Эмиграция рос. граждан шла несколькими волнами. Наиболее крупной была первая волна (с нач. 1918 до 30-х гг.), вызванная установлением эмигрантов. Значит. часть детей получала общеобразоват. подготовку в своих семьях.
Наиб. массовым был поток эмигрантов в 1920 с Юга России; вместе с отступавшими войсками «белых» удалось эвакуироваться в Турцию в полном составе (учащиеся, пед. персонал и оборудование). 4 кадетским корпусам и 2 жен. ин-там (Донскому и Харьковскому). и в неполном составе неск. жен. гимназиям. Большинство т. н. беженских школ смогли начать занятия лишь в 1921—22 с помощью правительств иностр. гос— в и рус. заруб. орг-ций. В основном рус. уч. заведения в Европе размещались в плохо приспособленных для уч. процесса помещениях (часто быв. лагерях, казармах, монастырях). или вели занятия в вечерние часы в помещениях гор. школ.
В финансировании рус. уч. заведений иностр. помощь (в основном от слав, стран). составила 79% (в т. ч. 76% государственная и 3% частная). и из рус. источников 21% (5% из оставшихся средств царской фамилии и 16% — частные пожертвования). Финанс помощь сов. власти и начавшимися преследованиями граждан по классовым, полит. и идеологич. мотивам. Большинство представителей эмиграции жили надеждами на возвращение в Россию. Для детей организовывались рус. уч. заведения, как общеобразовательные, так и профессиональные. Наличие уч. заведений было одним из факторов относит, стабилизации эмиграции и формирования специ-фич. рус. культуры, продолжавшей отеч. традиции вне официальной полит. идеологии, утверждавшейся в сов. России и в СССР. Представители второй (с 1944). и третьей (60-е — сер. 80-х гг.). волн эмиграции стремились с целью адаптации дать образование своим детям в нац. уч. заведениях стран пребывания.
В 20-х гг. сформировалось неск. центров рус. эмиграции: во Франции (гл. обр. в Париже), Чехословакии, Болгарии, Югославии, Константинополе, Германии, США, Китае (гл. обр. в Харбине). Данные об общей численности рос. эмиграции 20-х гг. противоречивы: в разл. источниках указываются цифры от 1,9 млн. до 2,1 млн. чел.; из них на страны Зап. Европы приходилось от 400 до 500 тыс. чел., в числе к-рых разл. авторы насчитывали от 50 до 80 тыс. детей шк. возраста. По разл. оценкам, школой было охвачено от 10 до 50% всех детей распределяли гл. обр. Рос. земско-город-ской комитет помощи рос. гражданам (пред. кн. Г. Е. Львов, до 1926), Рос. об-во Красного Креста (пред. П. Н. Игнатьев), Толстовский фонд (А. Л. Толстая, С. В. Рахманинов, С. В. Панина), к-рый провозгласил своей целью сохранение рус. культуры, языка, православной веры и рус. традиций. Посильную поддержку уч. заведениям оказывали Об-во помощи детям рус. эмиграции, Об-во просвещения беженцев из России, Союз академич. орг-ций (Париж).
Материальное и правовое положение рус. школ наиб. благоприятным было в Чехословакии. Пр-во Т. Г. Масарика в рамках «русской акции» (1923—30). полностью взяло на себя содержание всех рус. уч. заведений и содействовало работе руководящих органов объединений педагогов, был разработан гос. культ.-просвет план помощи русским. Пр-ва Королевства сербов, хорватов и словенцев (с 1929 Югославии). и Болгарии оказывали постоянно увеличивающуюся материальную помощь, но полностью содержать рус. школы не могли. Пр-ва мн. гос— в Зап. и Юго-Вост. Европы, хотя и не оказывали помощи, но и не препятствовали деятельности эмигрантских уч. заведений.
Единый адм. орган по управлению школами Р. з. отсутствовал. В Праге располагались орг-ции, игравшие коорди-нац. роль: Пед. бюро по делам ср. и низшей рус. школы за границей (1922, пред, президиума В. В. Зеньковский, поч пред. M. H. Стоюнина; бюро объединяло науч.-пед. и программно-метод. деятельность учителей и представляло рус. учительство в междунар. пед. орг-циях и на конгрессах); Объединение рус. учительских орг-ций за границей (1923, пред. А. В. Жекулина; входило 11 проф. союзов из разных стран); комиссии при Рус пед. кружке (1924, пред. С. И. Кар-цевский). разрабатывали уч. программы для рус. школ.
В ряде стран также действовали обществ, пед. орг-ции: Союз рус. педагогов ср. и низшей школы в Чехословакии, Объединение рус. учительства в Финляндии, Об-во преподавателей рус. уч заведений в Королевстве сербов, хорватов и словенцев.
В 20-х гг. периодически созывались пед. съезды рус. учителей (1—3-й в 1921, 1922 и 1923 в Праге, 4-й в Белграде, 5-й в Софии). Издавались журналы: в Праге — «Рус. школа за рубежом» (1923—29; 1923—26 -отв. ред. К. И. Шульц, 1927- 29 — отв. ред. С. И. Гессен, затем Кар-цевский, Н. Новожилов, Д. Сокольцев; в 1934—40 выходил под назв. «Рус. школа»; издание прерывалось), «Бюллетень пед. бюро по делам средней и низшей рус. школы за границей» (1923—27, ред. Зеньковский), в Белграде — «Вестник Союза рус. педагогов в королевстве СХС» (1-я пол. 20-х гг.); в Харбине — «Вестник Маньчжурского пед. об-ва» (1922—23), «Вопросы шк. жизни» (1922, изд. Союза учителей Кит -Вост. ж. д).
Распределение рус. образоват. уч. заведений по регионам Европы оказалось неравномерным, численность учащихся по отношению к взрослой части рус. эмиграции не соответствовала реальному соотношению и определялась гл. обр. размерами материальной поддержки школы. В сер. 20-х гг. в Чехословакии, Югославии и Болгарии насчитывалось 16 начальных (590 учащихся), 26 средних (ок. 5 тыс. учащихся). школ, тогда как в др. странах Зап. Европы (исключая быв. терр. Рос. империи) -всего 11 начальных (св. 500 учащихся). и 6 средних (св. 700 учащихся). школ. Были созданы за счет частных пожертвований и платы за обучение школы в Германии (3), Франции (2), Греции (2), Венгрии (1).
Напр., во Франции действовали рус. гимназия в Париже [осн. в 1920 по инициативе М. А. Маклаковой и педагогов В. Б. Недачина (директор гимназии), Б. А. Дурова, В. В. Дюфура, С. Г. Попи-ча, П. П. Сахарова и К. Д. Старынкеви-ча, при поддержке вел. кн. Марии Павловны и Об-ва просвещения детей беженцев из России; среди преподавателей были проф. П. П. Тройский, приват-доцент Г. А. Лозинский, Е. А. Шамье и др.; закрылась в 1961], а также рус. отделения в лицеях, где осуществлялось преподавание родного языка и лит-ры на спец. рус. уроках (всего обучалось ок. 750 чел.).
В Великобритании, Бельгии и Швейцарии не было самостоят. рус. школ, но организовывались кружки при церк. приходах (по изучению родного языка, отеч. лит-ры, истории, географии, рус. культуры и нар. творчества).
В США осуществлялось только дополнит, образование в приходских и частных светских школах, финансировавшееся из местных средств (изучение рус. языка и лит-ры, закон Божий). В 1920 были созданы «Рус. нар. ин-т» в Нью-Йорке (ректор проф. И. И. Петрункевич). и школа при нем, готовившая к поступлению в амер. высш. уч. заведения.
Вост. центр рус. эмиграции располагался в Китае (Харбин); с 1920 действовала пед. секция. Дети эмигрантов обучались в 20 гимназиях (7 частных). и в уч. заведениях Кит.-Вост. ж. д. (13 низших и 2 высш. нач. уч-ща, гимназия, коммерч уч-ще); ин-тах — Харбинском политехническом (наиб. известен в мире), педагогическом, юридическом, Св. Владимира, Сев.-Маньчжурском ун-те и консерватории (в 1954 рус. колония покинула Харбин по соглашению между Китаем и СССР, часть колонистов вернулась на родину, нек-рые эмигрировали в др. страны).
В наиб. тяжелом положении оказались в 20-е гг. рус. уч. заведения на быв. терр. Рос. гос-ва. В 1918—19 в гос-вах, образовавшихся на терр. быв. Рос. империи, — Латвии, Литве, Эстонии, Финляндии, Польше и Бессарабии (до 1940 входила в состав Румынии). — положение существовавших здесь ранее рус. уч. заведений резко изменилось. Даже если они не закрылись, то были вынуждены значит. ельно сократить свою деятельность. Рус. школы содержались только на пожертвования. Если пр-во Финляндии оказывало нек-рую поддержку рус. школам, то власти Латвии, Польши, Румынии осуществляли курс, направленный на их ликвидацию. Рус. учителя должны были сдавать экзамены на знание гос. языка, им запрещалось занимать адм. должности в системе управления образованием. В результате число уч. заведений резко сократилось; напр., в Бессарабии со 120 школ (только Кишинев). в 1918 — до 5 небольших частных школ в 1924, причем их выпускникам запрещалось поступать в ун-ты. В этих гос-вах рус. школы охватывали незначит. число рус. детей шк. возраста: от 1% в Польше до 9% в Литве.
В кон. 20-х гг. и в рус. школах на терр. Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии всего обучалось ок. 1,5 тыс. детей, еще ок. 1 тыс. детей эмигрантов посещало уч. заведения, входившие в систему образования этих гос-в.
Контингент учащихся беженских школ носил сложный характер: 30% составляли сироты, мн. дети воспитывались в неполных семьях. Вследствие пережитых социальных потрясений дети имели слабое здоровье, неустойчивую психику (от 50 до 80% детей страдали разл. заболеваниями). В ст. классах в нач. 20-х гг. обучались юноши до 25 лет, прошедшие фронт.н. имевшие офицерские звания, боевые награды, ранения. Ок. 65% подростков старше 12 лет были вынуждены работать, чтобы обеспечить свое существование. Мн. ученики приступили к занятиям после значит. перерыва. Учащиеся нуждались в методах реабилитац. педагогики и адаптации к новым условиям жизни, нетрадиц. формах воспитат. работы, индивидуальном подходе. Вместе с тем большинство учащихся отличались жаждой познания, способностью заниматься в течение 12—14 уч. ч, стремлением наверстать упущенное.
В рус. школах преподавали квалифи-циров. педагоги от 35 до 45 лет, имевшие университетское образование и опыт преподават. работы в России (как правило, в гимназиях). Из 1,1 тыс. учителей только 5% впервые приступили к преподаванию в эмиграции. Рус. педагоги отличались высоким проф. уровнем, но получали в неск. раз меньшую заработную плату, чем их коллеги. Наиб. число рус. учителей преподавало в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (374), Болгарии (161), Финляндии (126), Чехословакии (109).
В ср. школах предлагался очень напряженный уч. план (с ориентацией учащихся на поступление в ун-ты); осуществлялось изучение иностр. языков (в т. ч. страны пребывания), дополнительно вводились предметы, предусматривавшиеся офиц. программами базового образования страны пребывания (напр., в Сербии — геометрия, в Болгарии — полит. экономия). Преподавание в рус. уч. заведениях осуществлялось по программам, разработанным в ходе реформы рос. просвещения в 1915—16 под руководством Игнатьева, модернизированных и переработанных во 2-й пол. 20-х гг. С 1925 в целях интеграции рус. школьников в систему высш. образования Зап. Европы и сохранения нац. традиций комиссиями при Рус. пед. кружке были подготовлены учебники нового поколения (наиб. удачными были учебники по рус. лит-ре Карцевского и по отеч. истории). Наиб. крупные ученые-педагоги в эмиграции — Зеньковский, Гессен, С. Ф. Русова и др.
Рус. уч. заведения в эмиграции играли не только большую педагогическую, но и нравственную роль. В воспитат. работе гл. акцент делался на превращение школы в очаг сохранения рус. культуры, препятствующий денационализации. Центр, место отводилось изучению рус. языка и лит-ры, истории, родиноведе-нию, религ.-нравств. воспитанию, в к-ром важную роль играла православная церковь. Во внеклассной работе широкое распространение получили драматич. постановки по произведениям рус. классиков, хоровое пение, нар. танцы. Между педагогами и воспитанниками складывались гуманные доверительные отношения, наказания не применялись. Школа стремилась заменить детям семью и утраченную Родину.
Наряду с общеобразоват. школами в эмиграции были организованы проф.-тех. и с.-х. уч. заведения: в Болгарии — с.-х. уч-ще и техн. курсы для взрослых; в Королевстве сербов, хорватов и словенцев — 8 техн. курсов, 5 ремесл. уч-щ, 17 проф. школ; в Чехословакии — кооперативные и бухгалтерские курсы, автотракторная школа. Срок обучения составлял от неск. месяцев до 3 лет. На техн. курсы принимались учащиеся, окончившие 6 классов общеобразоват. школы, на проф.-технические — выпускники гимназий или реальных уч-щ. Было создано и неск. высш. уч. заведений. В 20-х гг. в Праге работали: Рус. пед. ин-т им. Я. А. Коменского (с 1923 директор С. А. Острогорский). для подготовки в течение 2 лет инспекторов для рус. школ из лиц с высш. образованием (преподаватели — ученые и педагоги С. Н. Булгаков, Геесен, Зеньковский, А А Кизеветтер, H О Лосский и др.), рус юрид ф-т в Пражском ун-те (декан — проф. II И Новгородцев), Рус ин-т с -х кооператоров, Высш. ж -д уч-ще (на правах втуза). В Чехословакии, Франции и Югославии действовали общедоступные рус нар. унты — уч заведения просветит характера, не дававшие формальных прав выпускникам Из 15 470 студентов, не успевших закончить вузы в России и оказавшихся в эмиграции, в сер. 20-х гг продолжали высш. образование 8155 чел (5400 в Чехословакии и Югославии, в этих странах студенты обеспечивались стипендиями).
Важным духовным центром эмиграции стал Православный богословский ин-т им Преподобного Сергия Радонежского (1925, Париж). При нем был создан рели-гиозно-пед. кабинет (с 1927 под руководством Зеньковского, с 1961 — Л А Зандлера, при участии С и А Четвериковых, И Лаговского). В 1949 открыты Высш. жен богословские курсы В ин-те возникло Рус христианское студенч движение, ставшее центром объединения православной молодежи Издавались «Бюллетень религиозно-пед. кабинета» (ред Зеньковский). и журнал Рус студенческого христианского движения (совр. назв «Рус христианское движение»).
Значит. число рус педагогов внесло существ вклад в просвещение принявших их гос— в В Болгарии мн родители-болгары стремились отдавать своих детей в рус уч заведения, считая, что они обеспечивают более высокий уровень образования, чем местные школы
С нач 30-х гг, когда мн эмигранты потеряли надежду на возвращение в Россию, начался кризис эмигрантских школ, многие из них прекратили деятельность Родители стали отдавать детей с целью их скорейшей адаптации к жизни в стране в местные школы К кон 30-х гг были ликвидированы координац. центры, объединяющие пед. круги
Во время 2-й мировой войны пед. направления деятельности рус орг-ций были сведены до минимума или совсем прекратились После войны ситуация в эмигрантских кругах окончательно изменилась Для большинства семей главным стало воспитание детей как граждан той страны, где они проживают Последняя рус гимназия в Париже закрылась в 1961 Из средних уч заведений сохранилась только рус -финская гимназия в Хельсинки, из высших — Православный богословский ин-т в Париже Дети совр. эмигрантов имеют возможность получать дополнит образование в обществ. воскресных рус школах, в т.ч. при православных приходах в странах Зал Европы и США
Лит Заруб рус школа 1920—24, Париж, 1924, КарцевскийС О, Воспоминания детей-беженцев из России Прага, 1924, Дети эмиграции Сб ст, Прага, 1925, Рус учитель в эмиграции Сб ст, Прага, 1926 РудневВ В Судьбы эмигрантской школы, Прага, 1930, ДехтеревА П, С детьми эмиграции 1920-
30, Шумен, 1931, ЗеньковскийВ В, Рус педагогика в XX в, Париж, 1960, Ковалев с к и и II E, Заруб Россия История и культ -просвет работа рус зарубежья за полвека (1920—70), Париж, 1973, костикове В, Не будем проклинать изгнанье Пути и судьбы рус эмиграции, M, 1990, Заградка М, Науч. труды Рус нар. ун-та в Праге, «Вопросы литературы», 1993, в 1, Педагогика рус зарубежья, M, 1993, Гессене И, Мое жизне описание ВФ, 1994, J 7—8, Косик В И, ТесемниковВ А, Вклад рус эмиграции в культуру Югославии, П, 1994, № 5, Образование и пед. мысль рус зарубежья, Саранск, 1994, P а с в M, История культуры рус эмиграции 1919—1939, M, 1994, ГоряиновА H, Рус эмигрантская школа в Болгарии, П, 1995, № 1, ОсовскийЕ Г, Образование и пед. мысль Рос зарубежья, П, 1995, №3, Владыкина В А, И в изгнании учить любви к Родине, там же, СабенниковаИ В, Рус эмиграция в Чехословакии образование, наука, просвеще ние, тамже, ИвкинаА П, Рус зарубежье в библиографич отражении, «Библиография», 1995, № 3.
M В Богуславский, С H Васильева.
Наиб. массовым был поток эмигрантов в 1920 с Юга России; вместе с отступавшими войсками «белых» удалось эвакуироваться в Турцию в полном составе (учащиеся, пед. персонал и оборудование). 4 кадетским корпусам и 2 жен. ин-там (Донскому и Харьковскому). и в неполном составе неск. жен. гимназиям. Большинство т. н. беженских школ смогли начать занятия лишь в 1921—22 с помощью правительств иностр. гос— в и рус. заруб. орг-ций. В основном рус. уч. заведения в Европе размещались в плохо приспособленных для уч. процесса помещениях (часто быв. лагерях, казармах, монастырях). или вели занятия в вечерние часы в помещениях гор. школ.
В финансировании рус. уч. заведений иностр. помощь (в основном от слав, стран). составила 79% (в т. ч. 76% государственная и 3% частная). и из рус. источников 21% (5% из оставшихся средств царской фамилии и 16% — частные пожертвования). Финанс помощь сов. власти и начавшимися преследованиями граждан по классовым, полит. и идеологич. мотивам. Большинство представителей эмиграции жили надеждами на возвращение в Россию. Для детей организовывались рус. уч. заведения, как общеобразовательные, так и профессиональные. Наличие уч. заведений было одним из факторов относит, стабилизации эмиграции и формирования специ-фич. рус. культуры, продолжавшей отеч. традиции вне официальной полит. идеологии, утверждавшейся в сов. России и в СССР. Представители второй (с 1944). и третьей (60-е — сер. 80-х гг.). волн эмиграции стремились с целью адаптации дать образование своим детям в нац. уч. заведениях стран пребывания.
В 20-х гг. сформировалось неск. центров рус. эмиграции: во Франции (гл. обр. в Париже), Чехословакии, Болгарии, Югославии, Константинополе, Германии, США, Китае (гл. обр. в Харбине). Данные об общей численности рос. эмиграции 20-х гг. противоречивы: в разл. источниках указываются цифры от 1,9 млн. до 2,1 млн. чел.; из них на страны Зап. Европы приходилось от 400 до 500 тыс. чел., в числе к-рых разл. авторы насчитывали от 50 до 80 тыс. детей шк. возраста. По разл. оценкам, школой было охвачено от 10 до 50% всех детей распределяли гл. обр. Рос. земско-город-ской комитет помощи рос. гражданам (пред. кн. Г. Е. Львов, до 1926), Рос. об-во Красного Креста (пред. П. Н. Игнатьев), Толстовский фонд (А. Л. Толстая, С. В. Рахманинов, С. В. Панина), к-рый провозгласил своей целью сохранение рус. культуры, языка, православной веры и рус. традиций. Посильную поддержку уч. заведениям оказывали Об-во помощи детям рус. эмиграции, Об-во просвещения беженцев из России, Союз академич. орг-ций (Париж).
Материальное и правовое положение рус. школ наиб. благоприятным было в Чехословакии. Пр-во Т. Г. Масарика в рамках «русской акции» (1923—30). полностью взяло на себя содержание всех рус. уч. заведений и содействовало работе руководящих органов объединений педагогов, был разработан гос. культ.-просвет план помощи русским. Пр-ва Королевства сербов, хорватов и словенцев (с 1929 Югославии). и Болгарии оказывали постоянно увеличивающуюся материальную помощь, но полностью содержать рус. школы не могли. Пр-ва мн. гос— в Зап. и Юго-Вост. Европы, хотя и не оказывали помощи, но и не препятствовали деятельности эмигрантских уч. заведений.
Единый адм. орган по управлению школами Р. з. отсутствовал. В Праге располагались орг-ции, игравшие коорди-нац. роль: Пед. бюро по делам ср. и низшей рус. школы за границей (1922, пред, президиума В. В. Зеньковский, поч пред. M. H. Стоюнина; бюро объединяло науч.-пед. и программно-метод. деятельность учителей и представляло рус. учительство в междунар. пед. орг-циях и на конгрессах); Объединение рус. учительских орг-ций за границей (1923, пред. А. В. Жекулина; входило 11 проф. союзов из разных стран); комиссии при Рус пед. кружке (1924, пред. С. И. Кар-цевский). разрабатывали уч. программы для рус. школ.
В ряде стран также действовали обществ, пед. орг-ции: Союз рус. педагогов ср. и низшей школы в Чехословакии, Объединение рус. учительства в Финляндии, Об-во преподавателей рус. уч заведений в Королевстве сербов, хорватов и словенцев.
В 20-х гг. периодически созывались пед. съезды рус. учителей (1—3-й в 1921, 1922 и 1923 в Праге, 4-й в Белграде, 5-й в Софии). Издавались журналы: в Праге — «Рус. школа за рубежом» (1923—29; 1923—26 -отв. ред. К. И. Шульц, 1927- 29 — отв. ред. С. И. Гессен, затем Кар-цевский, Н. Новожилов, Д. Сокольцев; в 1934—40 выходил под назв. «Рус. школа»; издание прерывалось), «Бюллетень пед. бюро по делам средней и низшей рус. школы за границей» (1923—27, ред. Зеньковский), в Белграде — «Вестник Союза рус. педагогов в королевстве СХС» (1-я пол. 20-х гг.); в Харбине — «Вестник Маньчжурского пед. об-ва» (1922—23), «Вопросы шк. жизни» (1922, изд. Союза учителей Кит -Вост. ж. д).
Распределение рус. образоват. уч. заведений по регионам Европы оказалось неравномерным, численность учащихся по отношению к взрослой части рус. эмиграции не соответствовала реальному соотношению и определялась гл. обр. размерами материальной поддержки школы. В сер. 20-х гг. в Чехословакии, Югославии и Болгарии насчитывалось 16 начальных (590 учащихся), 26 средних (ок. 5 тыс. учащихся). школ, тогда как в др. странах Зап. Европы (исключая быв. терр. Рос. империи) -всего 11 начальных (св. 500 учащихся). и 6 средних (св. 700 учащихся). школ. Были созданы за счет частных пожертвований и платы за обучение школы в Германии (3), Франции (2), Греции (2), Венгрии (1).
Напр., во Франции действовали рус. гимназия в Париже [осн. в 1920 по инициативе М. А. Маклаковой и педагогов В. Б. Недачина (директор гимназии), Б. А. Дурова, В. В. Дюфура, С. Г. Попи-ча, П. П. Сахарова и К. Д. Старынкеви-ча, при поддержке вел. кн. Марии Павловны и Об-ва просвещения детей беженцев из России; среди преподавателей были проф. П. П. Тройский, приват-доцент Г. А. Лозинский, Е. А. Шамье и др.; закрылась в 1961], а также рус. отделения в лицеях, где осуществлялось преподавание родного языка и лит-ры на спец. рус. уроках (всего обучалось ок. 750 чел.).
В Великобритании, Бельгии и Швейцарии не было самостоят. рус. школ, но организовывались кружки при церк. приходах (по изучению родного языка, отеч. лит-ры, истории, географии, рус. культуры и нар. творчества).
В США осуществлялось только дополнит, образование в приходских и частных светских школах, финансировавшееся из местных средств (изучение рус. языка и лит-ры, закон Божий). В 1920 были созданы «Рус. нар. ин-т» в Нью-Йорке (ректор проф. И. И. Петрункевич). и школа при нем, готовившая к поступлению в амер. высш. уч. заведения.
Вост. центр рус. эмиграции располагался в Китае (Харбин); с 1920 действовала пед. секция. Дети эмигрантов обучались в 20 гимназиях (7 частных). и в уч. заведениях Кит.-Вост. ж. д. (13 низших и 2 высш. нач. уч-ща, гимназия, коммерч уч-ще); ин-тах — Харбинском политехническом (наиб. известен в мире), педагогическом, юридическом, Св. Владимира, Сев.-Маньчжурском ун-те и консерватории (в 1954 рус. колония покинула Харбин по соглашению между Китаем и СССР, часть колонистов вернулась на родину, нек-рые эмигрировали в др. страны).
В наиб. тяжелом положении оказались в 20-е гг. рус. уч. заведения на быв. терр. Рос. гос-ва. В 1918—19 в гос-вах, образовавшихся на терр. быв. Рос. империи, — Латвии, Литве, Эстонии, Финляндии, Польше и Бессарабии (до 1940 входила в состав Румынии). — положение существовавших здесь ранее рус. уч. заведений резко изменилось. Даже если они не закрылись, то были вынуждены значит. ельно сократить свою деятельность. Рус. школы содержались только на пожертвования. Если пр-во Финляндии оказывало нек-рую поддержку рус. школам, то власти Латвии, Польши, Румынии осуществляли курс, направленный на их ликвидацию. Рус. учителя должны были сдавать экзамены на знание гос. языка, им запрещалось занимать адм. должности в системе управления образованием. В результате число уч. заведений резко сократилось; напр., в Бессарабии со 120 школ (только Кишинев). в 1918 — до 5 небольших частных школ в 1924, причем их выпускникам запрещалось поступать в ун-ты. В этих гос-вах рус. школы охватывали незначит. число рус. детей шк. возраста: от 1% в Польше до 9% в Литве.
В кон. 20-х гг. и в рус. школах на терр. Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии всего обучалось ок. 1,5 тыс. детей, еще ок. 1 тыс. детей эмигрантов посещало уч. заведения, входившие в систему образования этих гос-в.
Контингент учащихся беженских школ носил сложный характер: 30% составляли сироты, мн. дети воспитывались в неполных семьях. Вследствие пережитых социальных потрясений дети имели слабое здоровье, неустойчивую психику (от 50 до 80% детей страдали разл. заболеваниями). В ст. классах в нач. 20-х гг. обучались юноши до 25 лет, прошедшие фронт.н. имевшие офицерские звания, боевые награды, ранения. Ок. 65% подростков старше 12 лет были вынуждены работать, чтобы обеспечить свое существование. Мн. ученики приступили к занятиям после значит. перерыва. Учащиеся нуждались в методах реабилитац. педагогики и адаптации к новым условиям жизни, нетрадиц. формах воспитат. работы, индивидуальном подходе. Вместе с тем большинство учащихся отличались жаждой познания, способностью заниматься в течение 12—14 уч. ч, стремлением наверстать упущенное.
В рус. школах преподавали квалифи-циров. педагоги от 35 до 45 лет, имевшие университетское образование и опыт преподават. работы в России (как правило, в гимназиях). Из 1,1 тыс. учителей только 5% впервые приступили к преподаванию в эмиграции. Рус. педагоги отличались высоким проф. уровнем, но получали в неск. раз меньшую заработную плату, чем их коллеги. Наиб. число рус. учителей преподавало в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (374), Болгарии (161), Финляндии (126), Чехословакии (109).
В ср. школах предлагался очень напряженный уч. план (с ориентацией учащихся на поступление в ун-ты); осуществлялось изучение иностр. языков (в т. ч. страны пребывания), дополнительно вводились предметы, предусматривавшиеся офиц. программами базового образования страны пребывания (напр., в Сербии — геометрия, в Болгарии — полит. экономия). Преподавание в рус. уч. заведениях осуществлялось по программам, разработанным в ходе реформы рос. просвещения в 1915—16 под руководством Игнатьева, модернизированных и переработанных во 2-й пол. 20-х гг. С 1925 в целях интеграции рус. школьников в систему высш. образования Зап. Европы и сохранения нац. традиций комиссиями при Рус. пед. кружке были подготовлены учебники нового поколения (наиб. удачными были учебники по рус. лит-ре Карцевского и по отеч. истории). Наиб. крупные ученые-педагоги в эмиграции — Зеньковский, Гессен, С. Ф. Русова и др.
Рус. уч. заведения в эмиграции играли не только большую педагогическую, но и нравственную роль. В воспитат. работе гл. акцент делался на превращение школы в очаг сохранения рус. культуры, препятствующий денационализации. Центр, место отводилось изучению рус. языка и лит-ры, истории, родиноведе-нию, религ.-нравств. воспитанию, в к-ром важную роль играла православная церковь. Во внеклассной работе широкое распространение получили драматич. постановки по произведениям рус. классиков, хоровое пение, нар. танцы. Между педагогами и воспитанниками складывались гуманные доверительные отношения, наказания не применялись. Школа стремилась заменить детям семью и утраченную Родину.
Наряду с общеобразоват. школами в эмиграции были организованы проф.-тех. и с.-х. уч. заведения: в Болгарии — с.-х. уч-ще и техн. курсы для взрослых; в Королевстве сербов, хорватов и словенцев — 8 техн. курсов, 5 ремесл. уч-щ, 17 проф. школ; в Чехословакии — кооперативные и бухгалтерские курсы, автотракторная школа. Срок обучения составлял от неск. месяцев до 3 лет. На техн. курсы принимались учащиеся, окончившие 6 классов общеобразоват. школы, на проф.-технические — выпускники гимназий или реальных уч-щ. Было создано и неск. высш. уч. заведений. В 20-х гг. в Праге работали: Рус. пед. ин-т им. Я. А. Коменского (с 1923 директор С. А. Острогорский). для подготовки в течение 2 лет инспекторов для рус. школ из лиц с высш. образованием (преподаватели — ученые и педагоги С. Н. Булгаков, Геесен, Зеньковский, А А Кизеветтер, H О Лосский и др.), рус юрид ф-т в Пражском ун-те (декан — проф. II И Новгородцев), Рус ин-т с -х кооператоров, Высш. ж -д уч-ще (на правах втуза). В Чехословакии, Франции и Югославии действовали общедоступные рус нар. унты — уч заведения просветит характера, не дававшие формальных прав выпускникам Из 15 470 студентов, не успевших закончить вузы в России и оказавшихся в эмиграции, в сер. 20-х гг продолжали высш. образование 8155 чел (5400 в Чехословакии и Югославии, в этих странах студенты обеспечивались стипендиями).
Важным духовным центром эмиграции стал Православный богословский ин-т им Преподобного Сергия Радонежского (1925, Париж). При нем был создан рели-гиозно-пед. кабинет (с 1927 под руководством Зеньковского, с 1961 — Л А Зандлера, при участии С и А Четвериковых, И Лаговского). В 1949 открыты Высш. жен богословские курсы В ин-те возникло Рус христианское студенч движение, ставшее центром объединения православной молодежи Издавались «Бюллетень религиозно-пед. кабинета» (ред Зеньковский). и журнал Рус студенческого христианского движения (совр. назв «Рус христианское движение»).
Значит. число рус педагогов внесло существ вклад в просвещение принявших их гос— в В Болгарии мн родители-болгары стремились отдавать своих детей в рус уч заведения, считая, что они обеспечивают более высокий уровень образования, чем местные школы
С нач 30-х гг, когда мн эмигранты потеряли надежду на возвращение в Россию, начался кризис эмигрантских школ, многие из них прекратили деятельность Родители стали отдавать детей с целью их скорейшей адаптации к жизни в стране в местные школы К кон 30-х гг были ликвидированы координац. центры, объединяющие пед. круги
Во время 2-й мировой войны пед. направления деятельности рус орг-ций были сведены до минимума или совсем прекратились После войны ситуация в эмигрантских кругах окончательно изменилась Для большинства семей главным стало воспитание детей как граждан той страны, где они проживают Последняя рус гимназия в Париже закрылась в 1961 Из средних уч заведений сохранилась только рус -финская гимназия в Хельсинки, из высших — Православный богословский ин-т в Париже Дети совр. эмигрантов имеют возможность получать дополнит образование в обществ. воскресных рус школах, в т.ч. при православных приходах в странах Зал Европы и США
Лит Заруб рус школа 1920—24, Париж, 1924, КарцевскийС О, Воспоминания детей-беженцев из России Прага, 1924, Дети эмиграции Сб ст, Прага, 1925, Рус учитель в эмиграции Сб ст, Прага, 1926 РудневВ В Судьбы эмигрантской школы, Прага, 1930, ДехтеревА П, С детьми эмиграции 1920-
30, Шумен, 1931, ЗеньковскийВ В, Рус педагогика в XX в, Париж, 1960, Ковалев с к и и II E, Заруб Россия История и культ -просвет работа рус зарубежья за полвека (1920—70), Париж, 1973, костикове В, Не будем проклинать изгнанье Пути и судьбы рус эмиграции, M, 1990, Заградка М, Науч. труды Рус нар. ун-та в Праге, «Вопросы литературы», 1993, в 1, Педагогика рус зарубежья, M, 1993, Гессене И, Мое жизне описание ВФ, 1994, J 7—8, Косик В И, ТесемниковВ А, Вклад рус эмиграции в культуру Югославии, П, 1994, № 5, Образование и пед. мысль рус зарубежья, Саранск, 1994, P а с в M, История культуры рус эмиграции 1919—1939, M, 1994, ГоряиновА H, Рус эмигрантская школа в Болгарии, П, 1995, № 1, ОсовскийЕ Г, Образование и пед. мысль Рос зарубежья, П, 1995, №3, Владыкина В А, И в изгнании учить любви к Родине, там же, СабенниковаИ В, Рус эмиграция в Чехословакии образование, наука, просвеще ние, тамже, ИвкинаА П, Рус зарубежье в библиографич отражении, «Библиография», 1995, № 3.
M В Богуславский, С H Васильева.
Источник: Российская педагогическая энциклопедия
