ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА (ЛИНГВОПРАГМАТИКА, ПРАГМАЛИНГВИСТИКА)
греч. pragma - дело, действие; род. п. pragmatos — дело, действие) — область языкознания, изучающая функционирование языковых знаков в речи в аспекте отношения «знак — пользователь знака». Теоретические основания Л. п. были заложены к 60-м гг. XX в. трудами лингвистов-философов Оксфордской школы (Б. Рассел, Дж. Остин, X. Грайс, Дж. Серл); книга последнего — «Речевые акты. Очерк философии языка» — появилась в 1969 г. и стала важным этапом развития прагматической теории. К 60—70-м гг. нашего века для становления Л. п. как науки о языке в его живом функционировании возникли объективные предпосылки — возможность легко получать, хранить и анализировать магнитофонные и видеозаписи речевого общения. Цель Л. п. — «изучение языка в контексте» — социальном, ситуативном и т. д., т. е. исследование языка как средства коммуникации. В настоящее время границы прагматической теории и практики еще не вполне определились и остаются довольно размытыми, что отражает, впрочем, тесное взаимодействие Л. п. с такими областями гуманитарного (и собственно лингвистического) знания, как теория речевых актов, дискурс-анализ, а также социо-, этно- и психолингвистика, антропология и др. Свой первоначальный понятийный багаж Л. п. получила в наследство от классической риторики, вследствие чего прагматику и неориторику в их многообразных проявлениях трудно отделить друг от друга. В данном издании сделана попытка представить некоторые основные понятия бурно развивающейся в последние годы Л. п. в связи с проблемами педагогического речевого общения (см.: речевой акт, интенция говорящего, импликатура и пр.). Л ит.: Клаус Г. Сила слова. — М., 1967; Лингвистическая прагматика// НЗЛ.— Вып. 16. — М., 1985; Теория речевых актов .// ЮЛ.— Вып. 17. — М., 1986; Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. — М., 1984. А. К. Михальская
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА
или ЛИНГВОПРАГМАТИКА, ПРАГМАЛИНГВИСТИКА (от греч. πράγμα — ‘дело, действие’), — направление в языкознании, которое занимается изучением функционирования языковых знаков в реальных условиях речевой коммуникации. В зависимости от конкретных условий и целей речевого акта, от возраста, пола, общественного статуса общающихся (адресанта и адресата), степени их образованности, толерантности и т.п., говорящий выбирает слова и конструкции из некоторого запаса единиц, имеющегося в его памяти. Прагматика начинается там, где существует возможность выбора из числа нескольких вариантов, и говорящий использует эту возможность для того, чтобы определённым образом отрегулировать свои отношения с собеседником.
В частности, категорический (и возмущённый) отказ может быть выражен по-русски не только фразой Нет, ни в коем случае!, но и с помощью таких реплик, как: Что-о? Вот уж нет! Ещё чего! Как бы не так! Сейчас! («Щас!»), Разбежался! А этого не хочешь? (в сопровождении жеста фиги) и т.п. Но и это далеко не все возможности для выражения данной эмоции. В популярном российском фильме «Москва слезам не верит» героиня в ответ на совершенно неприемлемое для неё предложение восклицает: «А шнурки тебе не погладить?» В другом фильме, кинокомедии «Осенний марафон», герой, оказавшись в аналогичной ситуации, огрызается: «А полы помыть тебе не требуется? А то я вымою, ты только свистни!».
Прагматика как особый аспект содержания языкового знака была выделена американским семиотиком Чарльзом Моррисом в 30-е годы XX века. Бурному развитию Л.п. способствовало появление теории речевых актов (Дж. Л. Остин, Дж. Р. Сёрль, Г. П. Грайс и др.). К достижениям этой теории можно отнести разграничение локуции и иллокуции, прямых и косвенных (непрямых) речевых актов, выделение в особую группу перформативных глаголов, выявление универсальных постулатов эффективного общения. Оказалось, что все реплики могут быть систематизированы в соответствии с теми интенциями, которые планирует реализовать адресант. Причём за внешней формой (локуцией) может скрываться совершенно иное содержание (иллокуция). Так, реплика Сегодня на улице мороз по форме представляет собой констатацию факта, а по сути это может быть совет: ‘оденься тепло’. Ну, когда ты зайдешь? формально — запрос информации, а по сути это приглашение в гости. Слова учителя: Я поговорю с твоими родителями! внешне выглядят как обещание, но для ученика это скрытая угроза.
Значительный вклад в становление Л.п. внесли работы Ш. Балли, Р. Якобсона, A. Вежбицкой. Из российских учёных следует назвать имена Н.Д. Арутюновой, В.Г. Гака, B. В. Дементьева, И.А. Стернина, И.П. Сусова. На сегодняшний день данное научное направление фактически вобрало в себя такие классические дисциплины, как риторика и функциональная стилистика, а практическая сторона лингвопрагматики теснейшим образом связана с разработкой коммуникативных технологий.
Наиболее «чувствительными» и действенными в прагматическом отношении являются такие классы языковых единиц, как местоимения (особенно личные, притяжательные и указательные), имена собственные (антропонимы), модальные слова и выражения, междометия, формулы этикета и т.д.
В частности, с помощью личных местоимений говорящий организует вокруг себя коммуникативное пространство. Он может представить себя как непосредственного инициатора речевого акта (напр.: Я прошу вас покинуть помещение), но может «отстраниться», как бы посмотрев на себя со стороны (Командир лучше знает, что нужно солдату или Президент держит ситуацию под контролем — в устах самих этих должностных лиц). При необходимости говорящий может вообще «самоустраниться» из речевого акта, ср.: Кому говорят? (вместо Кому я говорю?), Просьба садиться! (вместо Прошу садиться!), Это всем известно (вместо Я это знаю) и т.п. Наконец, в рамках одного и того же речевого акта говорящий может добиться своего рода стереоскопического эффекта, представив себя и «в центре» ситуации, и как бы за её пределами: А вот он я!
Ещё одна «чувствительная» в прагматическом отношении сфера русского языка — это выбор формы обращения на «ты» или на «вы». Причём в сочетании с вариантом имени собственного каждая форма даёт множество комбинаций с тонкими прагматическими оттенками. По отношению к одному и тому же лицу можно сказать: ты (Миша, Мишаня, Михаил, Михаил Петрович, Петрович, Сидоров и т.п.) и вы (плюс опять-таки Миша, Мишаня, Михаил, Михаил Петрович, Сидоров и т.п.). Использование антропонимов, в т.ч. уменьшительных и «домашних» имён, а также прозвищ, псевдонимов и т.д. позволяет говорящему существенно откорректировать свои отношения с адресатом. Тому же служат этикетные формулы (приветствия, благопожелания, извинения и т.п.).
На достижение прагматического эффекта нацелены и многообразные случаи языковой игры, в т.ч. такие, когда говорящий сознательно употребляет неточное название или нарушает известное ему грамматическое правило. В частности, реплика из популярной кинокомедии «Кавказская пленница»: — Чей туфля?и ответ — Моё! отражают определённые языковые закономерности: существование в русском языке родовых вариантов и колебания в выборе грамматического рода, но используются в данном случае с несомненным эстетическим и прагматическим заданием.
К сфере лингвопрагматики относятся также случаи активизации словообразовательных моделей (напр., образование вторичных глаголов несовершенного вида, типа задрёмывать, накармливать, разозлевать и т.п.), регуляризация грамматических оппозиций (в частности, окказиональное образование форм множественного числа для существительных sin- gularia tantum, вроде воздухи, позоры и т.п.), использование архаических форм (таких, как снеги вместо снега, домы вместо дома), распространение продуктивных окончаний на новый лексический материал (срока вместо сроки, клея вместо клеи), использование словообразовательных или синтаксических моделей с экспрессивной коннотацией и т.д.
В целом это перспективное направление лингвистических исследований, объединяющее под своей крышей изучение всевозможных особенностей поведения языкового знака в его отношении к говорящему и слушающему.
Лит.: Грайс Г.П. Логика и речевое общение // НЗЛ. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 1985; Дементьев В.В. Непрямая коммуникация. М., 2006; Кронгауз М.А. Русский речевой этикет на рубеже веков // Russian Linguistics. Vol. 28. 2004; Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика / сост. и ред. Ю. С. Степанов. М., 1983; Норман Б.Ю. Лингвистическая прагматика (на материале русского и других славянских языков). Курс лекций. Минск, 2009; Остин Дж.Л. Слово как действие // НЗЛ. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986; Ратмайр Р. Прагматика извинения. Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры. М., 2003; Сёрль Дж.Р. Что такое речевой акт? // HЗЛ. Вып. XVII: Теория речевых актов. М., 1986; Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения. М., 1989; Cummings L. Pragmatics. A Multidisciplinary Perspective. Edinburgh, 2005.
Б.Ю. Норман
В частности, категорический (и возмущённый) отказ может быть выражен по-русски не только фразой Нет, ни в коем случае!, но и с помощью таких реплик, как: Что-о? Вот уж нет! Ещё чего! Как бы не так! Сейчас! («Щас!»), Разбежался! А этого не хочешь? (в сопровождении жеста фиги) и т.п. Но и это далеко не все возможности для выражения данной эмоции. В популярном российском фильме «Москва слезам не верит» героиня в ответ на совершенно неприемлемое для неё предложение восклицает: «А шнурки тебе не погладить?» В другом фильме, кинокомедии «Осенний марафон», герой, оказавшись в аналогичной ситуации, огрызается: «А полы помыть тебе не требуется? А то я вымою, ты только свистни!».
Прагматика как особый аспект содержания языкового знака была выделена американским семиотиком Чарльзом Моррисом в 30-е годы XX века. Бурному развитию Л.п. способствовало появление теории речевых актов (Дж. Л. Остин, Дж. Р. Сёрль, Г. П. Грайс и др.). К достижениям этой теории можно отнести разграничение локуции и иллокуции, прямых и косвенных (непрямых) речевых актов, выделение в особую группу перформативных глаголов, выявление универсальных постулатов эффективного общения. Оказалось, что все реплики могут быть систематизированы в соответствии с теми интенциями, которые планирует реализовать адресант. Причём за внешней формой (локуцией) может скрываться совершенно иное содержание (иллокуция). Так, реплика Сегодня на улице мороз по форме представляет собой констатацию факта, а по сути это может быть совет: ‘оденься тепло’. Ну, когда ты зайдешь? формально — запрос информации, а по сути это приглашение в гости. Слова учителя: Я поговорю с твоими родителями! внешне выглядят как обещание, но для ученика это скрытая угроза.
Значительный вклад в становление Л.п. внесли работы Ш. Балли, Р. Якобсона, A. Вежбицкой. Из российских учёных следует назвать имена Н.Д. Арутюновой, В.Г. Гака, B. В. Дементьева, И.А. Стернина, И.П. Сусова. На сегодняшний день данное научное направление фактически вобрало в себя такие классические дисциплины, как риторика и функциональная стилистика, а практическая сторона лингвопрагматики теснейшим образом связана с разработкой коммуникативных технологий.
Наиболее «чувствительными» и действенными в прагматическом отношении являются такие классы языковых единиц, как местоимения (особенно личные, притяжательные и указательные), имена собственные (антропонимы), модальные слова и выражения, междометия, формулы этикета и т.д.
В частности, с помощью личных местоимений говорящий организует вокруг себя коммуникативное пространство. Он может представить себя как непосредственного инициатора речевого акта (напр.: Я прошу вас покинуть помещение), но может «отстраниться», как бы посмотрев на себя со стороны (Командир лучше знает, что нужно солдату или Президент держит ситуацию под контролем — в устах самих этих должностных лиц). При необходимости говорящий может вообще «самоустраниться» из речевого акта, ср.: Кому говорят? (вместо Кому я говорю?), Просьба садиться! (вместо Прошу садиться!), Это всем известно (вместо Я это знаю) и т.п. Наконец, в рамках одного и того же речевого акта говорящий может добиться своего рода стереоскопического эффекта, представив себя и «в центре» ситуации, и как бы за её пределами: А вот он я!
Ещё одна «чувствительная» в прагматическом отношении сфера русского языка — это выбор формы обращения на «ты» или на «вы». Причём в сочетании с вариантом имени собственного каждая форма даёт множество комбинаций с тонкими прагматическими оттенками. По отношению к одному и тому же лицу можно сказать: ты (Миша, Мишаня, Михаил, Михаил Петрович, Петрович, Сидоров и т.п.) и вы (плюс опять-таки Миша, Мишаня, Михаил, Михаил Петрович, Сидоров и т.п.). Использование антропонимов, в т.ч. уменьшительных и «домашних» имён, а также прозвищ, псевдонимов и т.д. позволяет говорящему существенно откорректировать свои отношения с адресатом. Тому же служат этикетные формулы (приветствия, благопожелания, извинения и т.п.).
На достижение прагматического эффекта нацелены и многообразные случаи языковой игры, в т.ч. такие, когда говорящий сознательно употребляет неточное название или нарушает известное ему грамматическое правило. В частности, реплика из популярной кинокомедии «Кавказская пленница»: — Чей туфля?и ответ — Моё! отражают определённые языковые закономерности: существование в русском языке родовых вариантов и колебания в выборе грамматического рода, но используются в данном случае с несомненным эстетическим и прагматическим заданием.
К сфере лингвопрагматики относятся также случаи активизации словообразовательных моделей (напр., образование вторичных глаголов несовершенного вида, типа задрёмывать, накармливать, разозлевать и т.п.), регуляризация грамматических оппозиций (в частности, окказиональное образование форм множественного числа для существительных sin- gularia tantum, вроде воздухи, позоры и т.п.), использование архаических форм (таких, как снеги вместо снега, домы вместо дома), распространение продуктивных окончаний на новый лексический материал (срока вместо сроки, клея вместо клеи), использование словообразовательных или синтаксических моделей с экспрессивной коннотацией и т.д.
В целом это перспективное направление лингвистических исследований, объединяющее под своей крышей изучение всевозможных особенностей поведения языкового знака в его отношении к говорящему и слушающему.
Лит.: Грайс Г.П. Логика и речевое общение // НЗЛ. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 1985; Дементьев В.В. Непрямая коммуникация. М., 2006; Кронгауз М.А. Русский речевой этикет на рубеже веков // Russian Linguistics. Vol. 28. 2004; Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика / сост. и ред. Ю. С. Степанов. М., 1983; Норман Б.Ю. Лингвистическая прагматика (на материале русского и других славянских языков). Курс лекций. Минск, 2009; Остин Дж.Л. Слово как действие // НЗЛ. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986; Ратмайр Р. Прагматика извинения. Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры. М., 2003; Сёрль Дж.Р. Что такое речевой акт? // HЗЛ. Вып. XVII: Теория речевых актов. М., 1986; Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения. М., 1989; Cummings L. Pragmatics. A Multidisciplinary Perspective. Edinburgh, 2005.
Б.Ю. Норман
Источник: Словарь по риторике языкознанию и эффективному общению.