Язык литературный

одна из форм национального языка, которая существует в устной и письменной разновидностях и обслуживает все сферы общественной и культурной жизни народа. Существует наряду с такими подсистемами, как территориальные диалекты, профессиональные и социальные жаргоны, просторечие.
Главные признаки Л.я. — это нормированность, полифункциональность, стилистическая дифференцированность, престижность в среде носителей национального языка. Л.я. является основным средством общения и культивируется в обществе. Признак нормативности присущ и другим подсистемам национального языка (социальным и функциональным: диалектам, жаргонам и т.д.), но эти нормы, в отличие от норм Л.я., не кодифицированы. Кроме того, в нелитературных подсистемах национального языка нет письменной формы, они не полифункциональны и стилистически не дифференцированны.
Норма Л.я. описана и представлена в грамматиках, словарях, учебниках, пособиях, справочниках, т.е. — кодифицирована, и в таком случае мы имеем дело с кодифицированным Л.я. (КЛЯ). Норма КЛЯ усваивается сознательно в процессе обучения. Нормы других подсистем усваиваются естественным путём в процессе общения.
Литературная норма едина и общеобязательна для всех говорящих на данном языке. Она консервативна, т.е. направлена на сохранение тех правил языкового употребления, которые сформировались в процессе развития языка в речи предшествующих поколений. При всём своём консерватизме и статичности, норма Л.я. динамична, она изменяется во времени. Однако изменяется она медленно: для того чтобы в норме Л.я. на всех его уровнях произошло некоторое изменение, требуется эпоха в 100-150 лет.
Будучи единой и общеобязательной, норма Л.я. не исключает наличия вариантов. В процессе эволюции языка может наступить равноправие нового и старого вариантов: старый вариант ещё правильный, а новый уже правильный. С течением времени новый вариант станет доминирующим, оттеснив старый вариант на периферию языка. Но возможен другой исход: произойдёт дифференциация вариантов, которые могут быть использованы в зависимости от целей и ситуации речевого общения: дол[гъй], бою[с], ску[шн]о в высоком регистре речи, а дол[гий], бою[с’], ску[ч’н]о в нейтральной речи;
Изменяться может нормативный статус не только отдельных слов, форм и конструкций, но и определённым образом взаимосвязанных образцов речи. Так произошло, напр., с так называемой старомосковской произносительной нормой, которая ко второй половине XX в. была почти полностью вытеснена новым произношением, более близким к письменному облику слова: вместо [шы]гИ, [жы]рА, ве[р’]х, тИ[хъ]и, стрО[гъ]й, поддА[къ]ватъ, слИво[шн]ое (масло) подавляющее большинство носителей РЛЯ стало говорить [ша]гИ, [жа]рА, вЕ[р]х. тИ[х’и]й, стрО[г’и]й, поддА[к’и]ватъ, слИво[чн]ое (масло) и т. д.
Питающими Л.я. источниками выступают живая речь и подсистемы языка — местные говоры, городское просторечие и жаргоны. Без этих источников обновления Л.я. утратит свою жизненную силу. Новое явление языка обычно возникает в узусе, речевом обычае, и со временем может стать нормой либо уйти навсегда в прошлое.
Вопрос о том, кого можно считать носителем Л.я., решается неоднозначно, но наиболее распространена точка зрения, в соответствии с которой её носитель должен соответствовать трём критериям: 1) данный язык является для него родным; 2) имеет высшее или среднее образование, полученное в учебных заведениях с преподаванием всех предметов на данном языке; 3) родился и/или большую часть жизни провёл в городе. Такое определение соответствует традиционному представлению о Л.я. языке как языке образованной, культурной части народа.
Для Л.я. характерна дихотомия книжно-письменного и разговорного языков. Это функционально-стилевые сферы, которые обеспечивают, по выражению Д.Н. Шмелёва, «различие между тем «как можно сказать», и тем, «как следует написать». Л.я. — это полифункциональная система, включающая такие функциональные стили, как научный, официально-деловой, публицистический, религиозно-проповеднический, разговорный. Некоторые учёные к функциональным стилям относят и язык художественной литературы, хотя очевидно, что в художественном тексте (и прозаическом, и поэтическом, где, по выражению М. Бахтина, «язык превосходит сам себя») могут быть использованы элементы не только всех стилей Л.я., но и некоторые единицы некодифицированных подсистем (диалектов, просторечия, жаргонов), которые выполняют определённое художественно-эстетическое задание.
Когда в человеке воспитано чувство нормы, в его речи возможно намеренное её нарушение, и это обычно расценивается как элемент языковой игры: это не является ошибкой, а намеренным приёмом, который свидетельствует о свободном обращении человека с языком, сознательном использовании отклонения от нормативных установок.
Лит.: Ицкович В.А. Языковая норма. М., 1968; Крысин Л.П. Язык и социальная действительность // РЯТТТ 1967. № 3; Пешковский A.M. Объективная и нормативная точка зрения на язык // Пешковский A.M. Избр. труды. М., 1959; Русский язык сегодня. Вып. 4. Проблемы языковой нормы: сб. статей / Ин-т рус.яз. им. В.В. Виноградова РАН М., 2006; Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация языка. М., 2003; Современный русский язык: система-норма-узус. М., 2010.
Т.М. Григорьева